Марина Мнишек: полька, которая хотела Москву
Жизнь Марины Мнишек, этой удивительной женщины, истинной дочери авантюрного семнадцатого столетия, подобна приключенческому роману, в котором есть и любовь, и сражения, и погони. Нет только счастливого конца…
Четвёртая дочь
Все волшебные вещи в сказках случаются с третьими дочерьми. Марина у воеводы Ежи Мнишека была четвёртой. Вероятно, это обещало ей скучную и тихую жизнь. Марина родилась в селе Ляшки Мурованы, ныне украинском Мурованом, и росла как все девочки её круга. Училась читать, писать, вышивать и кокетничать в рамках пристойного.
Если у неё были в детстве интересы сверх того, то узнать об этом практически невозможно: маленькая Марина мало интересовала взрослых, дневников наблюдений, как за принцессами, никто не вёл.
Когда Марине было шестнадцать, отец представил ей удивительно безобразного молодого человека. Его лицо покрывали бородавки, руки были разной длины, шея — коротка и толста, а манеры — просто ужасающи. Но он должен был стать русским царём, а царицей при нём Мнишек хотел видеть Марину.
Марина Мнишек
Нет, очертя голову в авантюры девушка не собиралась кидаться. Её долго уговаривали. Соблазняли славой Святой Ядвиги, легендарной польской королевы. Она тоже вышла замуж за нелюбимого-некрасивого, зато сохранила за собой трон и к тому же вошла в историю, крестив литовцев в католичество.
Титул, богатство и перспектива стать легендарной святой все вместе, в конце концов, оказались весомым аргументом. Марина и царевич Дмитрий (так он представлялся) объявили о помолвке.
Что за корысть была самому Дмитрию? На самом деле, помощь поляков он получил бы и без этой помолвки. Так что нам остаётся думать, что он её любил. Она ведь была молода и красива. Все вспоминают, что с невестой, а потом женой, Дмитрий был необыкновенно ласков.
Первый поход
Юрий Мнишек собрал для зятя войско из 1600 поляков, 2000 добровольцев-казаков из Запорожской Сечи и небольшого отряда донских казаков. Марина собрала багаж и положила туда вилку — в Москве своих не водилось. Все вместе они отправились возвращать престол спасшемуся русскому царевичу.
Лжедмитрий I
Моравск и Чернигов сдались сами и присягнули Дмитрию. Но дальше царевич встретил сопротивление и увяз в боях — до самой смерти Годунова. Часть русских войск тут же присягнула Дмитрию как новому царю.
Послы Дмитрия были направлены в Москву, где зачитали обращение к народу. В Москве вспыхнул бунт, и бояре, испугавшись, направили Дмитрию послов в Тулу. Через некоторое время он въехал в столицу.
Несостыковки начались с первого же дня. Православному люду не нравилось, сколько с Дмитрием поляков, и то, что они, сопровождая въезжающего царя, трубили в трубы и били в литавры, заглушая пение из церкви, тоже.
После свадьбы многие роптали на Марину: стала, мол, русской царицей, а ест как басурманка — вилкой! Известно, что вилами чёрт в аду людей тыкает, к чему доброй женщине брать такое в руки за столом?
Заочное обручение Марины и Димитрия в Кракове в 1605 году
Марина, тем временем, была не просто венчана с царём, а впервые в истории Русского царства коронована наравне с ним. Но царицей пробыла она недолго. Через неделю взбунтовались стрельцы: «Царь ненастоящий!»
После избиения и глумления Дмитрия убили как самозванца (каким он, действительно, и был). Марине удалось найти помощь у бояр, и она осталась невредима. Бояре переправили её к отцу, и обоим дал укрытие Василий Шуйский, поселив их в Ярославле.
Попытка номер два
Через два года Марину отправили на родину, выставив ей условие русской царицей не называться. На этом авантюра, казалось бы, закончилась, но по пути Марину буквально похитил поляк Зборовский, уже переметнувшийся к новому Лжедмитрию. Марине предстояло «признать» его и стать его женой. Для верности их обвенчали ещё раз.
Нового Дмитрия Марина не просто не любила — ненавидела, испытывала к нему отвращение, жаловалась на него в письмах к отцу и польскому королю. Но от её воли теперь ничего не зависело. Больше никто не обещал ей царства, богатства и титула святой. Она превратилась в игрушку. В Русском царстве знали, что Дмитрий был женат на Марине, и значит, Марина была нужна.
Лжедмитрий II
Если бы этот брак был фиктивным, женщине было бы легче его переносить. Но новый Дмитрий вовсю трудился над исполнением супружеского долга. Марина забеременела.
На этот раз взбунтовались уже поляки и стали грозить «царьку» расправой. Он не придумал ничего лучше, как сбежать, оставив недовольным солдатам свою жену. Марине удалось переодеться гусаром и бежать тоже, иначе участь её была бы очень незавидна. С ней вместе ушли несколько сотен оставшихся верными донских казаков и одна служанка. Идти Марине было некуда, и она просто нагнала мужа в Калуге.
Сына, родившегося вовсе не в царских палатах, как надеялась Марина, назвали Иваном. Его отца убили после всех приключений, даже не дав посидеть в Кремле, но Марина, молодая, красивая, уже нашла себе защитника — атамана тех самых донских казаков, Заруцкого.
Некоторые говорили даже, что сына она родила от него, а не от мужа. Теперь, когда постылого мужчины не было рядом, Марина снова хотела Москву. Может быть, из властолюбия. Может быть, потому что это сделало бы все злоключения не напрасными. Она отказывалась уезжать в Польшу, она настаивала, чтобы её сына признали наследником престола.
Но верные дончане были разбиты московскими стрельцами. Её доставили в Москву как трофей. Там трёхлетнего сына повесили на её глазах. Про неё саму полякам сообщили, что умерла она от тоски.
Никто не знает, какой была её смерть на самом деле, хотя можно представить, что она перед смертью пережила. Судьба всех женщин, захваченных на войне, одинакова. Волшебной сказки про четвёртую дочь не получилось…
Судьба этой незаурядной женщины, готовой на все ради власти, привлекала внимание многих писателей и художников. Александр Пушкин сделал ее одним из главных персонажей трагедии «Борис Годунов». А в письмах друзьям так отзывался о своей героине: «Моя Марина славная баба» и «Она волнует меня как страсть».
О себе же Марина Мнишек писала: «Кому Бог единожды дает величие, тот уже никогда не лишается своего блеска, подобно солнцу, всегда лучезарному, хотя и затмеваемому на час облаками».