The Atlantic (США): кризис депопуляции на Украине

Президент Украины бродит по пустынным улицам Киева, заглядывает в супермаркеты, где никого нет, и звонит в колокола Михайловского монастыря в отчаянной надежде быть услышанным теми, кто пока остается в столице. В других местах тоже осталось совсем мало людей: боец пророссийских сил крадется по пустым зданиям на востоке страны; супермодель одерживает победу в конкурсе, в котором она единственная участница; разъезжающий повсюду олигарх вбивает в землю знаки, чтобы «застолбить» брошенные территории. Разумеется, все эти сцены являются выдуманными: первая — это сцена из одного эпизода комедийного телесериала, где главную роль исполнил теперь уже настоящий президент Украины, а остальные сцены — из псевдодокументального фильма 2018 года «Безлюдная страна». Однако все они указывают на то ощущение тревоги, которое нарастает в стране в связи с уменьшением численности ее населения. Эта тревога припитывает многие соседние с Украиной страны: согласно исследованию, проведенному ООН, 10 стран, которым, согласно прогнозам, придется столкнуться с наиболее существенным демографическим спадом в ближайшие 30 лет, — это страны постсоциалистической Восточной Европы, то есть региона, для которого характерна низкая рождаемость, незначительное число иммигрантов и высокий уровень эмиграции. Тем не менее, Украина занимает особое место. Эта страна до сих пор находится в состоянии войны, однако, согласно результатам исследования, проведенного в прошлом году, 55% ее жителей считают массовую миграцию главной угрозой для Украины. По оценкам ООН, Украина может потерять почти пятую часть своего населения к 2050 году. И, в то время как политики многих восточноевропейских стран используют демографический спад в качестве оправдания для своей консервативной политики (к примеру, ограничения права на аборт и предоставление финансовых бонусов многодетным семьям), президент Украины Владимир Зеленский пообещал справиться с проблемой утечки мозгов, улучшив состояние украинской экономики и укрепив диктатуру закона. В декабре он объявил о начале реализации программы по привлечению молодых украинцев из-за рубежа обратно на родину, пообещав им льготные кредиты на открытие их собственного бизнеса. Опыт Украины также указывает на тот факт, что, как бы активно они ни пытались, правительства стран мало что могут сделать, чтобы остановить процессы эмиграции и депопуляции — будь то посредством популистских программ предоставления льгот за рождение детей или финансовых стимулов за возвращение на родину. И, в то время как множество западных стран, включая Соединенные Штаты, сосредоточились на предполагаемых рисках и перспективах роста потока иммигрантов, другие страны, такие как Украина, стали иллюстрацией серьезных негативных последствий депопуляции — от уменьшения числа работающих граждан до практически полностью опустевших городов и поселков. Одним из примеров может послужить город Чернигов. Этот красивый город, некогда окруженный сельскохозяйственными землями и десятками деревень, сильно пострадал в результате эмиграции. Киев находится от Чернигова на расстоянии всего в 150 километров, то есть достаточно близко, чтобы в поисках более высоких зарплат молодые люди переезжали в столицу (многие из этих молодых людей затем вообще покидают страну). Между тем местный сельскохозяйственный сектор вошел в состав более крупных холдингов, которые почти не нуждаются в ручном труде благодаря технологическим новшествам. Эти тенденции сохранялись на протяжении десятилетий, но сейчас их последствия становятся все более очевидными. По словам Жанны Дерий, профессора Черниговского национального технологического университета, 29 деревень в Черниговской области были удалены из административных списков, потому что их жители либо умерли, либо разъехались, то есть теперь этих деревень фактически больше не существует. «Мы теряем нашу молодежь, — сказала она. — Такова реальность». Почему молодые люди уезжают из таких мест, ни для кого не является загадкой. Украина занимает второе местов в Европе по уровню бедности населения, ее граждане страдают от повсеместной коррупции и низкого уровня жизни, и у нее есть общая граница с Евросоюзом. Более того, на востоке Украины все еще идет война с пророссийскими сепаратистами, в результате которой 2 миллиона украинцев превратились в беженцев. (Проблема депопуляции на Украине также связана с высоким уровнем смертности. По словам Эллы Либановой, директора института демографии и социальных исследований имени М.В. Птухи при Национальной академии наук Украины, 30% 20-летних украинских мужчин не доживут до своего 60-летия из-за злоупотребления алкогольными напитками и большого количества аварий на дорогах.) Таким образом, ограниченные возможности Украины в борьбе с эмиграцией — это вопрос не только политической воли. Скорее, это является следствием того места, которое Украина занимает в мировой экономике: источник сезонной рабочей силы. В 2018 году большинство первичных разрешений на жительство в странах Евросоюза были выданы украинцам, львиная доля которых переехали в соседнюю Польшу. Денежные переводы из-за рубежа превысили 11% украинского ВВП. Тот факт, что украинцы уезжают в Польшу и другие страны Центральной Европы, также подчеркивает абсурдность негативной риторики этих стран в адрес потенциальных иммигрантов. «Один из парадоксов антииммигрантской риторики [стран Центральной Европы] в отношении юга заключается в том, что она стала возможной лишь благодаря тому, что эти страны извлекли огромную выгоду из миграции в востока», — сказал Александр Кларксон (Alexander Clarkson), который читает лекции в Королевском колледже Лондона.  Еще одна проблема для Киева заключается в том, что в его распоряжении есть устаревшие и неточные статистические данные, что усложняет процесс разработки мер по решению проблемы массового отъезда граждан. Численность населения Украины составляет немногим более 48 миллионов человек — по крайней мере так было в 2001 году, когда была проведена последняя перепись населения. Череда политических кризисов, конфликтов и массы других проблем приводили к тому, что украинские правительства откладывали решения в долгий ящик каждый раз, когда речь заходила о том, чтобы посчитать точную численность населения страны. (Это не является чем-то необычным: перепись населения может повлечь за собой политические последствия, и правительства далеко не всегда хотят знать, как меняется численность или соотношение между различными группами населения.) В результате мало кто из украинцев верит официальным цифрам. К примеру, Либанова считает, что сегодня население страны составляет всего 35 миллионов человек. (Всемирный банк полагает, что численность населения Украины составляет 44,6 миллиона, а Еврокомиссия — 42,2 миллиона человек.) В ходе своей предвыборной кампании Зеленский пообещал наконец провести перепись, и она пройдет уже в этом году. Политический резонанс от эмиграции весьма значителен. К примеру, прокремлевские СМИ утверждают, что украинские эмигранты голосуют ногами, вынося обвинительный приговор прозападному будущему этой страны. Сам Зеленский испытывает на себе огромное давление в связи с этой проблемой: в своем откровенном интервью, которое в августе дал украинский олигарх Игорь Коломойский, он назвал массовую эмиграцию «главным индикатором качества работы президента». По мнению олигарха, если Зеленский не справится с этой проблемой, он будет вынужден покинуть занимаемый им пост. Стоит отметить, что, хотя многие украинцы физически покинули эту страну, это вовсе не значит, что их не интересует ее будущее. Помимо денежных переводов, которые они отсылают домой, молодые украинцы продолжают принимать участие в политической жизни Украины, как сказал мне Виктор Котигоренко, глава Института политических и этнонациональных исследований имени И.Ф. Кураса. Либанова старается избегать термина «кризис депопуляции», который, по ее словам, мешает обсуждать проблему рационально и косвенным образом готовит почву для радикальных и неоправданных решений. По ее словам, есть нечто демократическое в том, что украинцы имеют возможность уехать из страны и построить новую жизнь за ее пределами. «На протяжении всей истории человечества люди хотели жить дольше и выбирали такие места, где это возможно, — объяснила она. — Для некоторых из нас это уже случилось. Это эволюция». Тем не менее, украинские власти до сих пор не могут контролировать то, останутся ли украинцы на родине или покинут ее. «Даже через 10 лет качество жизни на Украине будет существенно отличаться от качества жизни в Польше, — объяснила Либанова. — По всем показателям Польша добилась экономического успеха, однако поляки продолжают уезжать в другие страны Европы в поисках более высокооплачиваемой работы. От нас тут ничего не зависит». По мнению Кларксона, если нынешняя тенденция сохранится, Украине грозит та же участь, что и другим странам Центральной Европы: нехватка рабочей силы внутри страны в связи с тем, что многие граждане предпочитают работать за границей. «Через 20 лет украинцы будут жаловаться на рабочих мигрантов из Афганистана», — сказал Кларксон. Пока реальная ситуация на Украине выглядит довольно мрачно. В родном городе Зеленского, Кривом Роге, на улицах можно увидеть множество рекламных объявлений с предложениями работы в странах Евросоюза, в основном в Польше, Литве и Румынии. «Зеленский очень похож на многих местных жителей, — сказал местный активист Руслан Ибрагимов. — Как только они добиваются успеха, они уезжают отсюда». Недалеко от здания мэрии города стоит бронзовая статуя, изображающая отца и мать, с нетерпением ожидающих своих детей под аркой. Этот памятник семье и семейным ценностям был открыт в 2013 году. По словам Ибрагимова, теперь надпись на нем воспринимается многими местными жителями в ином свете: «Всегда ждем».