Перо и штык. Три истории репортеров, павших в схватке с фашизмом
Слово журналиста было мощным оружием 80 лет тому назад, во время схватки с гитлеровской Германией. Потому с первых дней войны лучшие журналисты, писатели и поэты Страны Советов уходили на фронт в качестве военных корреспондентов.
«Репортер погибнет — не беда»
Константин Симонов, сам прошедший дорогами войны в этой роли, написал в «Песне фронтовых корреспондентов»:
Там, где мы бывали,
Нам танков не давали
— Но мы не терялись никогда.
На пикапе драном
И с одним наганом
Первыми въезжали в города.
В оригинале Симонова была более жесткая строка: «Репортер погибнет — не беда». Поэт знал, о чем говорил: в схватках, от которых зависела судьба страны, зачастую не было дела до судьбы упрямца, лезущего на передовую «ради нескольких строчек».
По приблизительным подсчетам, с фронтов Великой Отечественной войны не вернулось около 1500 журналистов. Среди павших были имена, гремевшие на всю страну.
Аркадий Гайдар
Автор «Чука и Гека», «Тимура и его команды», воевавший еще в Гражданскую, на фронт в 1941 году имел полное право не идти по медицинским показаниям. Но спустя месяц после начала войны он уехал в действующую армию в качестве корреспондента «Комсомольской правды».
Комбат Иван Прудников, герой одного из фронтовых очерков Гайдара, вспоминал — писатель вместе с 6-й ротой его батальона лично участвовал в атаке на немцев, добыв в схватке трофейный автомат. Другие очевидцы добавляют — в боях с фашистами фронтовой корреспондент Гайдар участвовал неоднократно.
Оборона Киева закончилась для Красной Армии тяжелым поражением, окружение и разгромом огромной группировки войск. Накануне оставления города, 18 сентября 1941 года, группу корреспондентов центральных изданий вывезли самолетом. Гайдар, чувствовавший себя больше солдатом, нежели журналистом, улетать отказался. Вместе с работниками политотдела 37-й армии Гайдар перешел на правый берег Днепра. Когда окруженцы встретили партизанский отряд, писатель решил остаться в нем в качестве пулеметчика.
26 октября 1941 года близ села Лепляво в Черкасской области группа партизан наткнулась на засаду гитлеровцев. Гайдар, заметивший противника первым, успел подать сигнал, благодаря чему группа сумела уйти. Но сам он погиб от вражеской пули.
Евгений Петров
Один из соавторов «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка» уже летом 1941 года выезжал на фронт в качестве корреспондента, отправляя материалы в «Правду», «Известия», «Красную Звезду» и другие издания. Даже полученная контузия его не останавливала. Коллеги вспоминали, что Петров всё время ходил по краю гибели.
Летом 1942 года он добился разрешения на командировку в осажденный Севастополь, находившийся в критической ситуации. Уезжая, он одолжил плащ у Константина Симонова, пошутив: «Либо оба вернемся целыми, либо никто».
Петров каким-то чудом уцелел при бомбардировках города, выжил при эвакуации на военном корабле, атакованном гитлеровской авиацией, добравшись живым до Новороссийска. Но 2 июля 1942 года при возвращении в Москву самолет, на борту которого находился Петров, потерпел катастрофу, уходя от гитлеровских истребителей. Его последний недописанный очерк нашли в полевой сумке...
Муса Джалиль
Ответственный секретарь Союза писателей Татарской АССР Муса Джалиль первоначально ушел на фронт в качестве рядового. В это время в Казани состоялась премьера оперы «Алтынчеч», либретто к которой написал Джалиль. Писателя отпустили в увольнение, и он пришел в театр в военной форме. После этого командование части узнало, что за боец у них служит.
Джалиля хотели демобилизовать или оставить в тылу, но сам он воспротивился попыткам его уберечь: «Мое место — среди бойцов. Я должен быть на фронте и бить фашистов». В итоге в начале 1942 года Джалиль отправился на Ленинградский фронт в качестве сотрудника фронтовой газеты «Отвага». Он много времени проводил на передовой, собирая необходимый для публикаций материал, а также выполняя поручения командования.
Весной 1942 года старший политрук Джалиль оказался в числе попавших в гитлеровское окружение бойцов и командиров Второй Ударной армии. 26 июня он был ранен и захвачен в плен. В лагере для военнопленных были разные люди — кто-то пал духом, сломался, а кто-то горел желанием продолжать борьбу. Из числа таких и сформировался подпольный антифашистский комитет, членом которого стал Муса. Подпольщики влились в создаваемый гитлеровцами из числа военнопленных легион «Идель-Урал», рассчитывая затем поднять вооруженное восстание. Эффективность подпольщиков была невероятной. Легион «Идель-Урал» так и не стал полноценной боевой единицей. Его батальоны поднимали восстания и уходили к партизанам, легионеры группами и поодиночке дезертировали, пытаясь добраться до расположения частей Красной Армии. Там, где гитлеровцам удалось не допустить прямого мятежа, дела шли также неважно — немецкие командиры докладывали, что бойцы легиона не в состоянии вести боевые действия. В итоге легионеров с Восточного фронта перебрасывали на Запад, где они тоже себя толком не проявили.
Однако гестапо тоже не дремало. Подпольщиков вычислили, и в августе 1943 года все руководители подпольной организации, включая Мусу Джалиля, были арестованы. Это произошло всего за несколько дней до начала общего восстания легиона «Идель-Урал».
В застенках берлинской тюрьмы Моабит Муса писал свои последние произведения, которые спустя годы станут известны как «Моабитская тетрадь».
Нет, врешь, пaлaч, не встaну нa колени,
Хоть брось в зaстенки, хоть продaй в рaбы!
Умру я стоя, не прося прощенья,
Хоть голову мне топором руби!
Мне жaль, что я тех, кто с тобою сроден,
Не тысячу — лишь сотню истребил.
Зa это бы у своего нaродa
Прощенья нa коленях я просил.
25 августа 1944 года Муса Джалиль был казнен на гильотине в тюрьме Плётцензее.