Экс-«правосек» рассказал, как готовил «поезд дружбы» в Крым и Севастополь в марте 2014-го

Одно из самых громких событий Русской весны — ожидание «поезда дружбы» из Киева, обещанного украинскими националистами для силового подавления полуострова. Такое обещание озвучил 24 февраля 2014 года в эфире телеканала «112 Украина» Игорь Мосийчук, один из лидеров Социал-национальной ассамблеи, входившей на тот момент в «Правый сектор»* (уже через несколько дней социал-националисты создадут боевое крыло «Правого сектора» в восточных областях Украины): «В свою очередь, как украинский националист скажу так. Какие-либо попытки разорвать территориальную целостность Украины будут жёстко наказаны. Если власть на это не способна, то „Правый сектор”* сформирует „поезд дружбы”. Мы, как в 91-м УНСО, поедем в Крым. Тогда публика, подобная этой, как крысы убегали, когда колонна унсовцев входила в Севастополь…». Очевидно, Мосийчук имел в виду «поезд дружбы», направленный УНА-УНСО* в марте 1992 года в Севастополь. Об этом поезде сохранился целый ряд свидетельств тех лет, и в том числе документальных (фотографии, газетные публикации, видеорепортажи). Очевидцы событий и с той и с другой стороны сходятся в оценке того, что в Севастополь приехало порядка 500 украинских националистов, многие из которых — в униформе. Построившись колонной, они промаршировали по городу. Ни местная милиция, ни немногочисленные на тот момент русские активисты не оказали им тогда особого противодействия, так что «поезд дружбы» остался в памяти визитёров удачным примером. Но вернёмся в 2014 год. В Симферополе поздним вечером 27 февраля 2014 года серьёзно готовились к отражению десанта с материковой Украины. Очевидец событий опубликовал на следующий день на YouTube видеозапись с текстовым пояснением: «27.02.2014 Формирование народного ополчения в Симферополе. „Русское Единство” формирует роты и выдвигает их от Верховного Совета Крыма в аэропорт, чтобы не допустить посадки самолёта Турчинова, и на ж/д вокзал, куда должен прибыть „поезд дружбы” с боевиками Майдана». Вопрос в другом — никто на материковой части Украины этот «поезд дружбы» не упоминал, хотя не заметить его отправку было сверхсложно, а количество журналистов и блогеров в Киеве и других городах по маршруту его следования зашкаливало. Опять же, сейчас националисты имели бы прекрасную возможность объявить, что они-то ехали в Крым, но власти им не дали туда доехать… К слову, никаких тонн оружия у «Правого сектора»* в Киеве не было — уже в конце апреля 2014 года для рейда на Славянск Дмитрий Ярош собирал «стволы» буквально с бору по сосенке — несколько Калашниковых, пара снайперских винтовок, охотничьи ружья, старый югославский ручной пулемёт, копаные немецкие гранаты… Аналогично, будущий «Азов»* в марте-апреле 2014 года имел на вооружении лишь с десяток различных ружей. С украинской стороны (тот же StopFake в рецензии на «Крым. Путь на Родину») также кивают на заявление, озвученное днём 27 февраля 2014 года другим представителем «Правого сектора»*, а позже наряду с Мосийчуком создателем батальона «Азов»* — Ярославом Бабичем: «Политсовет „Правого сектора”* решил воздержаться от участия в урегулировании кризисной ситуации в Крыму. Тем более ни о каких силовых акциях речи не идёт». Всё оставляет вопросы, на которые хотелось бы получить ответы. На днях я брал по Skype интервью у Мосийчука, первая часть которого (о пребывании его в УНА-УНСО* в 1990-е годы) уже опубликована на YouTube. Разговор в какой-то момент перешёл от событий в Харькове, где тогда действовали бойцы Мосийчука, к Крыму: «Я до сих пор уверен, что если бы тогда [14 апреля 2014 года] прошёл марш, то, возможно, дальнейших событий в Харькове не было бы. Почему я так думаю? Потому что публика трусливая, как правило. И когда она видит организованную колонну и понимает, что будут бить, а могут и убить, то взгляды прячутся далеко. Более того, я уверен до сих пор. Когда я говорил о „поезде дружбы” в Крым, я уверен, что если бы тогда власть не об…лась, то мы бы не допустили до ситуации с высадкой „зелёных человечков”». Я возразил, что события 1992 года не удалось бы повторить, потому что в двадцатых числах февраля 2014 года в Севастополе уже существовала многочисленная, хорошо организованная и вооружённая даже огнестрельным оружием «самооборона». На это Мосийчук ответил: «Во-первых, это был только Севастополь, а не Симферополь. Во-вторых, мне и, я думаю, вам известно, что первое голосование парламента Крыма было сорвано <премьер-министром Автономной Республики Крым Анатолием> Могилёвым, и Могилёв просил Киев вводить АТО. Киев АТО не вводил, потому что выступил против Обама, выступил против Байден, они в Феодосию отказались вводить находящийся тогда в Чёрном море авианосец… Поэтому я считаю, что Крым был сдан». События изложены в целом верно, хотя ряд деталей на самом деле выглядел немного иначе. Действительно, Могилёв не раз говорил за последние годы, что, увидев утром 27 февраля 2014 года «зелёных человечков» в зданиях Верховного Совета и Совета министров Автономной Республики Крым, он попытался реализовать силовой сценарий. Например, как он заявил в августе 2019 года в интервью Радио «Свобода»: «Я предлагал Киеву или ввести военное положение, или проводить антитеррористическую операцию». Вечером того же дня он был сменён с поста премьер-министра республики. Однако никакого американского авианосца в Чёрном море не было. 5 февраля 2014 года в Чёрное море зашли ракетный фрегат «Тейлор» и корабль управления «Маунт Уитни», но первый, как стало известно 18 февраля, сел на мель в турецком порту и повредил лопасти винтов. Впрочем, шаблон про американские авианосцы настолько укоренился в сознании людей, что выскакивает по каждому поводу. Очевидно, об обращении Могилёва в Симферополе и знали и поэтому именно в ночь с 27 на 28 февраля 2014 года опасались вторжения со стороны Украины. Хотя на самом деле лишь утром 28 февраля в Киеве собрался Совет национальной безопасности и обороны Украины, который пришёл к выводу, что боеспособных частей в его распоряжении нет. Но важно (и практически неизвестно у нас), что националисты идею «поезда дружбы» на полуостров были настроены реализовать, только время ими было выбрано несколько позже — начало марта 2014 года. К этому моменту «Правый сектор»*, насчитывавший к двадцатым числам февраля 2014-го около 500 бойцов в Киеве и несколько сотен по регионам, заметно разросся и представлял уже более многочисленную силу. «Возвращаемся с идеологическим референтом организации „Патриот Украины” и СNА Олегом Однороженко из моих родных Лубен, — писал Мосийчук 6 марта 2014 года в Facebook. — Провели учредительное собрание местного отделения „Правого сектора”*. Собралась сотня молодых патриотов, готовых к борьбе за украинскую Украину. Больше всего ребят интересовало реальная борьба с сепаратистами на востоке и юге Украины, в Крыму. Многие патриоты готовы ехать в Крым добровольцами». И на следующий день: «Начинаем подготовку к активному летнему отдыху в Крыму». Похожие свидетельства приходят из самых разных регионов Украины. «Я тогда была заместителем руководителя „Правого сектора”* в Киевской области, у нас были добровольцы, и когда начиналась тема с Крымом, то собралась группа желающих поехать туда», — рассказала 28 марта 2017 года интернет-изданию depo.ua знаменитая ныне благодаря своему «Марусиному полигону» Маруся Зверобой (она же Елена Беленькая). В «Правый сектор»* она вступила уже после победы Майдана, когда «правосеки» поехали наводить новые порядки по провинциальным городам и доехали до её родного Василькова, да и вряд ли сразу же стала замглавы организации по Киевской области. То есть это не двадцатые числа февраля 2014-го, а скорее начало марта 2014-го. А вот интервью бывшего бойца «Азова»*, а ныне главы партии «Национальный корпус» в Черкасской области Дмитрия Кухарчука, опубликованное 13 апреля 2020 года в газете «TV Park»: «Для меня война была продолжением Революции достоинства. Мы тогда в составе „Правого сектора”* в Черкассах думали ехать воевать в Крым, куда вошли российские войска. Тогда собрали около 300 мужчин из Черкасской области, но наше руководство по „Правому сектору”* в то время нам запретило это делать». Тут чёткой даты нет, но очевидно, что на 25–27 февраля 2014 года «Правый сектор»* никак не мог насчитывать на Черкасчине сотни бойцов, а в марте — уже мог. Когда я задал прямой вопрос Мосийчуку, он ответил: «Люди уже собирались, но их остановили. Это стало невозможным из-за того, что власти заняли такую позицию». Точных дат он не назвал, отослав к постам в Facebook, а что там, было показано выше. И, говорит тогдашний «правосек», подготовка была достаточно массовой: «Если бы тогда мы вышли в эфир и сказали, что мы формируем добровольческий отряд защитить Крым, то под наше ружьё стало бы несколько тысяч людей и нашлось бы оружие, в том числе… Если бы власть тогда дала добро на формирование отряда на Крым, то есть не препятствовала бы, оружие было бы». Владислав Мальцев * Организации запрещены Верховным судом РФ.