Самая блестящая страница русской дипломатии: покупка Киева (задёшево)!
Каждая нация старается обзавестись легендарными историческими личностями, опираясь потом на них в собственной идеологии. Такой фигурой… нет, пожалуй, глыбой — для Польши стал знаменитый король Ян III Собеский. Названный «Спасителем Европы» благодаря блестящей победе над турками под Веной в 1683 году. Сегодня его имя золотом выбито в граните здешней историографии, рядом с поляками Николаем Коперником, Марией Склодовской-Кюри и Римским Папой Иоанном Павлом II. Это не местечковый герой, по всем опросам за пределами варшавских земель — входит уверенно в ТОП-15 великих европейцев.
Становление.
Путь к польской короне Яну Собескому пришлось проделать длинный, воевать непрерывно почти 30 лет. Первый раз под хоругвями коронного войска его заметили 1648-ом, когда паны давили кровью восстания казаков Богдана Хмельницкого. Взлёт был впечатляющий, через неполные два годя пан Ян (22 лет от роду) уже полковник. Любим отчаюгами, казаками-панцирниками реестра. В битве под Берестечком врубается в самую гущу врагов, тяжело ранен в голову. Самые свирепые вояки качают головами… это же как нужно ненавидеть татар.
Это да, лютая злоба вскипает в Собеском при одном только упоминании крымчаков. Было за что. В 1652 году они захватили в стычке под Батогом старшего брата будущего короля, Марека. Его судьба неизвестна. Одни говорили, был сразу казнён, тело брошено псам. Другие утверждали: уморил сам себя голодом на невольничьем рынке Стамбула. Не суть, но ненависть к татарам всю жизнь отравляла сердце Яна Собеского. Двигала его политику.
Едва оправившись от смертельной раны, в 1653 году полковник чуть не нарушает перемирие между поляками и крымчаками в ходе битвы под Жванцем. Выхватив саблю, пан Ян ведёт свою хоругвь панцирных казаков в атаку на делегацию парламентеров-татар. Атака сбита боковым маневром двух хоругвей реестровых Стефана Чарнецкого. Тот ещё рубака был, потом перешёл воеводой к русским, стал наместником Киевским. Скандал замяли.
С 1655-го Собеский пять лет лихо рубится против шведов, получает чин старосты Стрыйского. Под его начало сводятся все иностранные наёмники польского войска. В 1660 году Ян Собеский уже на русском фронте, его имя гремит по обе стороны противостояния, он знаменит своими молниеносными атаками. Потом было Андрусовское перемирие (1667 год), согласно которому Речь Посполитая уступала все земли Левобережной Украины Москве. Статус Киева не прописан, но де-факто он русский. Запорожская Сечь переходила под непонятное никому:
«совместное русско-польское управление, на общую их службу от наступающих басурманских сил».
Польша скрипела зубами, но неудачи в войне с гетманом Правобережной Украины Петром Дорошенко (точнее его покровителями из Крыма и Стамбула) сделали польскую корону крайне сговорчивой. Вскоре гетман «продался басурманам», получил от султана титул «санджак-бея» (губернатора) Украины. Сразу лишившись казацкой поддержки. Гетманом Правобережья выбрали уманского полковника Михаила Ханенко.
Следом противостояние старого и нового предводителей Войска Запорожского стало поводом для полномасштабной войны Польши и Османской империи. В ноябре 1673 года основные силы двух армий сошлись под Хотином. Ян Собеский предпринимает рискованный манёвр, лично повёл колеблющиеся польские войска на штурм укреплённого лагеря армии Хусейна-паши. Сквозь ледяную пургу они вынырнули перед самыми палисадами османов…
Полная победа, сбежать удалось лишь четырем тысячам турок и татар. Парализованный ужасом страшной резни, гарнизон Хотина капитулировал через два дня. Пан Ян получает от турок прозвище «Лев Лехистана» (Польский лев). Речь Посполитая чествует Собеского прозвищем «Хотинского льва». На волне военных успехов 21 мая 1674-го национальный герой Польши провозглашён королём. Но корону Ян Собеский примерил только через три года, получив титул Яна III-го.
Спаситель Европы.
Осенью 1676 года Турция и Речь Посполитая подписывают перемирие. Польша уступала османам Подолию, почти вся Правобережная Украина уходила под руку турецкого вассала, гетмана Петра Дорошенко. Начинается великий «малороссийский исход» населения на Левобережье. Через полтора года «протекторат Дорошенко» почти опустел.
Ян Собеский осторожно начинает сближаться с Россией. На Сейме в Гродно 28 февраля 1679 года именем короля предложен план коалиции. Речь Посполитая, Россия и Австрия должны единым фронтом обрушиться на турок, раздавить гадючье гнездо крымчаков. Москва охотно идёт навстречу, но представители польской стороны начинают день ото дня выдвигать неприемлемые дополнительные требования. Альянс не состоялся. Русские самостоятельно решают «турецкий вопрос», подписав в 1681 году Бахчисарайский мир.
Через два года начинается «Великая турецкая война». Ян Собеский заключает военный союз с императором Австрии Леопольдом, казачий круг Правобережья просит польского короля взять их под свою руку. Если тот разрешит им «ходить за зипунами» в турецкие земли. Ян соглашается, но казаки выставляют… всего 150 казаков лёгкой хоругви. Хотя геройский король Польши рассчитывал минимум на 3 тысячи.
Между тем турки решают полностью раздавить формирующийся союз христианских стран небывалым вторжением. 3 мая 1683 года османская армия уже находилась в Белграде, громила встречными сражениями имперские войска герцога Карла Лотарингского. Разъезды турок начинают маячить неподалёку от Вены. Двор императора в ужасе бежит в Пассау. Основные силы османов ставят свой лагерь под стенами города 14 июля 1683 года, предлагают почётную капитуляцию 15-тысячному гарнизону.
Они уверены в себе, под ружьё поставлены около 150 тысяч человек при трёх сотнях пушек, лучших на тот момент в мире. Дважды геройский гарнизон отбивал штурмы, но подрыв крепостной стены заставил отступить в городские кварталы. Великий визирь медлит с последним штурмом. Османов начинают клевать отряды Текея из Трансильвании, Карл V Лотарингский вместе с польским корпусом громит крупные силы турок неподалёку от Братиславы.
Это рука Яна Собеского чувствовалась. На контрасте с вопящей от ужаса Европой — он спокоен. Даёт балы, не спеша приезжает в Краков из Варшавы, лениво выдвигается к границам Речи Посполитой. Демонстративно никуда не торопится. Но его отряды тщательно расчищают стратегические подходы к Вене. Снуют везде, запутывая османов. Присоединяются то к имперцам, то к швабам, то к саксонцам и ганноверцам. Лучшая кавалерия Европы настораживает турецкого главнокомандующего. Где они соберутся в главный ударный кулак, откуда подойдут к городу?
Наконец, 15 августа король Ян III выступил из Кракова. В начале сентября перешёл Дунай на расстоянии конного перехода от Вены, соединился с войсками «Священной Лиги». Армия союзников насчитывала чуть больше 84 тысяч человек и 152 пушки. Вообще-то, с точки зрения тактики… турки сами подарили эту великую победу польскому королю. Визирь Кара-Мустафа приказал защищать тыл крымскому хану. Потомок славных Гиреев оскорбился надменным распоряжениям безродного выскочки, снял сторожевые разъезды в горах.
Ян Собеский одним рывком оказался на Каленберге (Лысой горе), возвышавшейся над Веной, к величайшему изумлению турок. Но его союзники колебались, предлагали сложные многоходовые комбинации. С полуокружением турецкого лагеря, манёврами в лесах. Оценив невеселую ситуацию, Ян III решил рискнуть. Ударить в самом очевидном месте. Перед выходом из лагеря громко крикнул своим «крылатым гусарам» легендарное:
«Даже если небо рухнет на землю, мы удержим его остриями своих пик».
Построил войска так… словно приглашал османов разгромить неуклюже двигавшиеся войска союзников. Турки повелись, ударили. Австрийцы и немцы контратаковали, связав боем всю лучшую конницу визиря сложными манёврами, длинными переходами и стычками. Турецкий предводитель сообразил: Ян Собесский задумал растащить его воинство, чтобы одним рывком оказаться в Вене, соединиться с гарнизоном.
Тогда он приказал лучшим янычарским полкам броситься на генеральный штурм, сосредоточившись на быстром захвате города. Но обороняющиеся подорвали контр-мину под тоннелями турок, смешав атакующие колонны. Визирь бросил в бой новые резервы, потом ещё и ещё…
Поляки словно не замечали этого, двенадцать часов неспешно орудовали на правом фланге османов. Лениво подползая пехотой (под прикрытием пушек) к подножию холмов. Где стоял самый крупный лагерь Кара Мустафы. Конница короля Яна III бездельничала весь день, скрытая от турок отрогами Лысой Горы. Около пяти часов вечера Собеский довольно хмыкнул. План полностью сработал, турки разделились на четыре больших корпуса. Крикнув: «Вперед, во имя Господа!», повёл лучшую европейскую конницу… на окопавшуюся пехоту турецкого заслона. Четырьмя колоннами.
Двадцать тысяч кавалеристов Собеского, прикрытые с флангов бегущей в атаку пехотой, сорвались с вершин холмов. Три тысячи «крылатых гусар» вёл лично король. Врубился в самое осиное гнездо, опрокинул янычар, стянул на себя всю оставшуюся турецкую конницу. Оказавшись в полном окружении, едва не попал в плен. Но подошедшая немецкая пехота несколькими залпами в упор задержала контратаку турок.
Пока Кара-Мустафа переключился на истребление грозных и шумных «крылатых гусар» короля, остальные три колонны польской кавалерии решали собственные тактические задачи. Расчистили дорогу авангарду Карла Лотарингского, который без потерь вынырнул под самыми воротами Вены. Гарнизон города захлопнул ловушку с другой стороны лучшим янычарским полкам. Которые вынуждены были прорываться… Чтобы в чистом поле попасть под сабли и палаши легкой конницы Яна Собеского.
Польский король неистовствовал. Победа не была полной, погибло и попало в плен всего-то 20 тысяч турок. Ему банально не хватило нескольких тысяч обещанных его наместником Правобережья… казаков. Он часто в переписке горько сожалел об этом, рассказывая: одна легкая хоругвь запорожцев нарубила более тысячи отступающих османов. А будь их не 150… а хотя бы полторы тысячи, эх… «Межинский, о Межинский!».
Проблема Малороссии.
Пока король торжественно въезжал триумфатором в Краков, принимал поздравления выдохнувших европских государей, кружил мазурку с обожаемой королевой, гонял турок на Балканах… на Днепре разворачивались свои события. В конце 1683 года гетман Куницкий прошёл через молдавские земли в буджацкую Степь. Казаки уже очистили от предателей Дорошенко и турок всё Правобережье, даже растрепали крупный набег татар под Кицканами 5 декабря 1683-го. Но в Молдове потерпели поражение. Решив не рисковать добычей, некоторые полки привычно сбежали.
Сечь этот манёвр не особо оценила, поскольку гетман бросил на произвол судьбы несколько полков, вырезанных турками подчистую. На совете под Могилёвом гетманство получил полковник Андрей Могила. Переодевшись монахом, Куницкий хотел сбежать… но был опознан и убит. Ян Собеский потерял своего явного союзника на Правобережье, но постарался купить верность буйного казачества универсалом 1684 года.
Милостиво позволил казакам селиться вокруг Чигирина, Канева, Корсуня, Черкасс, Умани, Кальника и Белой Церкви. Сейм Речи Посполитой 1685-го подтвердил законность королевского универсала:
«Всем казакам низовым и украинским, пожелавшим признать Могилу гетманом и осевшим на Украине, возвращаются их древние вольности, свободы и привилегии, которые были подарены им нашими предшественниками…».
Правобережье снова стало заселяться. Гетман Могила окружил себя «умеренной казацкой старшиной», старательно спихнув в войско польского короля наиболее авантюрный элемент, с презрением относившийся к «хлопам». Ставка была сделана на оседлое, земледельческое население. Обещанные льготы привлекали бывших беженцев, даже жителей Левобережья. Потянулись переселенцы со всей Литвы, в том числе из Галиции и Молдавии. Казаки составили несколько новых полков, 2 тысячи были записаны в реестр. Казалось… всё, успех. Польская корона сможет удержать за собой Правобережье Малой России.
Другого мнения был гетман Левобережья Ивана Самойлович. Он начал нервничать, видя очевидный отток населения на новые льготы, стал строить интриги, пытаясь перетянуть на свою сторону (и России) некоторых полковников Правобережья. Но неожиданно получил строгий приказ из Москвы. Ничего не предпринимать, ждать! Скоро всё решится само собой…
Большая политика.
Триумф под Веной короля Яна III принёс ему больше проблем, чем политических выгод. Вольнолюбивая и безалаберная шляхта смекнула — грядёт централизация власти. К тому же сторонники Собеского и он сам заговорили о наследной династии, как было принято в приличном государстве. «Гроза турок» публично заявил: король, закон и нация (государство) являются тремя силами, призванными уравновешивать друг друга.
Если с первым фактором был полный порядок, что такое «закон и нация» шляхта никак не разумела. На родине Собеский безуспешно боролся с оппозицией магнатов Яблоновских, Опалинских, Пацев, Сапег… Они самодовольно ухмылялись, тиражировали пасквили, срывали сеймы, саботировали королевские указы и универсалы. Сейм превратился во второсортное собрание низшей шляхты, делами ворочал Сенат, «клуб магнатов».
Несмотря на принятую Сеймом 1685-го Конституцию, она оказалось бумажкой. Сенат блокировал любые решения короля. Особенно сосредоточившись на дезавуирование внешнеполитического авторитета Яна III. Не понимая, что саботируют они интересы государства. Чтобы лишить Собеского популярности в армии, магнаты блокировали принятие новых налогов на её содержание. Если 1683 году проблему решили субсидии Рима и Вены, 1685-ом шляхта половины воеводств Речи Посполитой прямо высказалась за прекращение войны с турками.
Папы Римский и Габсбурги брезгливо морщились, глядя на этот польский балаган. Подспудно понимая: места Речи Посполитой среди европейских государств формирующейся Вестфальской системы — не будет. Как и достойного положения великой державы. Несмотря на геройского и талантливого на поле боя короля.
Выгоды централизации тогда смекнули многие правители. После нашествия турок и животного ужаса перед новым ударом, началась лихорадочная интеграция национальных элит. Пути были разными, итог всегда один. Через королевский двор Франции, ассамблею (английский парламент), службу аристократии (Пруссия и Россия), сложную комбинацию всех составляющих (Габсбургская монархия). Османы встряхнули лоскутное одеяло Европ. Это поняли все, кроме… Речи Посполитой.
После победы под Веной бесстрастный Леопольд I начал завоевание Венгрии. Ему помогла антитурецкая «Священная Лига» из Священной Римской империи, Речи Посполитой и Венецианской республики. В конце лета 1684-го польско-литовские войска не смогли переправиться через Дунай. Неудачным оказался и «буковинский поход» гетмана Яблоновского, поляки не смогли зацепиться за Молдавию. Ян Собеский метался, видя как былые заслуги и авторитет разъедает ржавчина подлости «магнатов», растущее влияние оклемавшихся Ватикана и Габсбургов.
Тем временем пришли в себя турки. Приняв решение большого барана кушать маленькими кусочками. Захватили резиденцию черногорского епископа Цетинье, стали напрямую угрожать Львову. К началу 1686 года Ян Собеский оказался на грани политической изоляции. Он не смог закрепиться в Венгрии, сорвались переговоры с Францией. Людовик XIV даже роты солдат не дал Речи Посполитой, чтобы повысить престиж Яна III в Священной Лиге. Более того, не возобновил официальные дипломатические отношения.
Бранденбург и немецкие княжества, ранее символически дававшие полякам военные отряды, — полностью переключились на Вену. Португалия отказала в династическом браке Якубу, сыну Яна Собеского. А на востоке собиралась новая гроза, турки и татары готовили масштабное вторжение на Правобережье. На всё это с интересом смотрела Москва, демонстративно любезничая со Стамбулом в рамках Бахчисарайского мира.
Главное… это терпение!
Единственным шансом сохранить своё влияние в Священной Лиге и попутно устранить турецкую угрозу на востоке… Яну III до зарезу нужна была Москва в качестве полноценного союзника. Правительство царевны Софьи вполуха выслушало посланников короля. Тут же выдав «домашнюю заготовку» — требуем «Вечного Мира»! Тогда пособим с турками… может быть.
Возмущённый наглостью «московитов», Сейм отверг условие Москвы. Прекрасно понимая, что таким образом потеряет призрачные шансы на владение Смоленском, Киевом, Новгород-Северским, Черниговым и всей Левобережной Украиной. Переговоры длились весь 1685 год.
Тем временем события поторопил… француз Людовик XIV. Заметив, что Священная Римская Империя завязла в войне с Портой, напал сразу на Люксембург, Фландрию и Каталонию. Император стал лихорадочно сколачивать антифранцузскую коалицию. Вена перебросила войска с Балкан, но на их место должны были придти поляки… Которых держала за шиворот неуступчивая и мудрая Софья, отказываясь прикрыть тылы Яну III на Днепре.
Вся Европа набросилась на польского короля: «Хватит кобениться! Москву подавай в союзники, как обещал!». Точку поставили Папа Римский, иезуиты и венецианцы. Прямо предупредив, что сами начнут договариваться с хитрыми «московитами», без учёта интересов Речи Посполитой. А жалование своему геройскому войску плати из собственного кошелька. Даже крикливый Сейм и Сенат притихли… В начале 1686-го в Москву прибыло огромное польское посольство (почти 1 тысяча человек) с познанским воеводой и литовским канцлером Марцианом Огиньским. Ян III тщательно подобрал состав, включив туда договороспособных аристократов, имевших родню даже в царской семье.
Представлявший Московское государство князь Василий Голицын сходу дал понять: Россия не откажется от Андрусовских приобретений, должна получить Запорожье, земли вокруг Киева. Не будет вести переговоры о военном союзе раньше переговоров о «Вечном мире». Поляки оторопели всем государством. Это было неприемлемо для короля, всех сеймов, магнатов. Посольство в панике слало гонцов к Яну Собескому за конкретными инструкциями, но тот медлил.
Приговаривая: союз нужен «любой ценой». Заключайте, потом денонсируем в любой момент, как проблемы решим. Понимая прекрасно, что выбить Москву с территорий, где её ждут как мать родную… будет почти невозможно. Так или иначе, но 26 апреля 1686 года «Вечный мир» был подписан. Речь Посполитая отказывалась от притязаний на Левобережную Украину, Смоленск и Чернигово-Северскую землю с Черниговом и Стародубом, Киевом и Запорожьем. Разрешала московскому патриарху опекать православную веру на всей территории Речи Посполитой.
Разорвав договоры с Османской империей и Крымским ханством, Россия вступала в союз с Польшей и Священной Римской империей. Брала на себя роль посредника в переговорах о вербовке в Священную лигу Британии, Франции, Испании, Нидерландов, Дании, Бранденбурга. Гарантировала походы на Крым, чтобы выбить из турецкого пасьянса татар.
«Вечный мир» стал полным проигрышем Варшавы. Это был зловещий призрак будущих разделов. Уже во времена Северной войны 1700–1721 годов, разорванная «рокошами» Польша стала тащиться в «петровских обозах». Потом… в «прусских и австрийских». Русско-польский военный союз не принёс пользы и Священной лиге. Главный оплот османов в Венгрии (Буда) пал спустя пять месяцев после присяги царей (Иоанна и молодого Петра I) в Грановитой палате.
Габсбурги тихой сапой овладели восточной Венгрией, Славонией, Банатом, заняли Белград. В 1697 году принц Евгений Савойский разбил турецкую армию у Зенты. Азовские походы Петра I 1695–1696 годов этому поспособствовали, оттянув османов от границ Австрии. Война закончилась Карловицким миром 1699-го года. Австрийскому дому отошли Венгрия, Словения, Трансильвания и Хорватия. Значительные территории получили другие участники коалиции. Выгоду извлекли все… кроме Польши. Оторвать Правобережье попытается Мазепа. Чем это предательство закончится — известно.
Продешевили?
Ян Собеский как-то обмолвился с горечью: «проиграли державу за… 146 тысяч серебром». Именно столько Москва заплатила за бессрочное владение Киевом. Чья была эта гениальная идея… неизвестно. Может, какого-то жадного магната. Может и самого короля, остро нуждавшегося в деньгах, чтобы выплатить задержанное жалование своим лихим «крылатым гусарам». В любом случае, четыре с половиной тонны серебряных монет (годовой торговый оборот крупного московского купца) воссоединили большую часть древней Руси под скипетром русских царей.
Много это или мало, 146 тысяч? Ну… трудно сказать. Серебра в обычном обороте Московского государства было... да почти не было, жуткий дефицит с 1600-го года. На один серебряный рубль в средней полосе можно было купить сотню живых куриц или 10 овец. Две пары хороших сапог. В Поволжье после обильного урожая можно сторговать 200 пудов ржаной муки. Сами прикидывайте, насколько эти деньги могли помочь Яну Собескому.
-
Как некоторые помнят (совсем некоторые, которым лет больше, чем аффтару недель), 10 октября 1918 года был принят Декрет Совета народных комиссаров и Постановление президиума Высшего совета народного хозяйства «Об изъятии из обращения общих букв русского языка» («i» десятеричное, «фита и ять»). «Вот это я понимаю, революция»… сказали обыватели и пошли дальше выменивать ржавую воблу и дрова — на ювелирные изделия.
Удивительное дело, но никакого переполоха в среде интеллигенции это решение не вызвало. Не было гневных петиций «озабоченного научного сообщества», когда первая редакция «правописательного» Декрета публиковалась в «Известиях» 23 декабря 1917 года, едва-едва большевики захватили власть. Всё прошло тихо и спокойно. Но мифология «большевистского произвола», коммунистического надругательства над письменностью, «дикарского упрощательства»… очень жива сегодня.
Назревшее решение.
В таком мифотворчестве виноваты… сами революционеры и Советская власть. Когда гигантскими темпами ликвидировали безграмотность. Не в последнюю очередь, благодаря именно этой орфографической реформе. Удивившись результату, стали преподносить сам факт «отмены старорежимного ятя», как великое завоевание революции. А столь раннее появление Декрета — как неимоверную социальную заботу советской власти о прозябавшем в полной темноте трудовом народе.
Само собой, после контрреволюции 90-ых огребли по полной, от всяких либерастов мемориальных. Эти фрукты любое начинание партийного государства стремились обфурить, как дворняга фонарный столб. Взвыли из-за границы престарелые «белые иммигранты», строча петиции о возврате старой доброй орфографии.
Прекрасно помню, как попы это начинание яростно поддерживали. Таская на хоругвях всяких общественных православных сект громадные буковки «еръ» и «ять». До сих пор жива оппозиционная «совку» газетка «КоммерсантЪ», бравировавшая при Горби своим выпуклым протестом даже в названии. Хвала мумии Ильича, успокоились сегодня.
На самом деле, большевики пальцем не шевельнули в вопросе разработки новой орфографии русского языка. Было бы странно, если через два месяца после переворота даже помыслить могли о таких реформах. На самом деле они просто извлекли давно решённый вопрос, проклятым царизмом подготовленные планы. Которые составляли не борцы с пламенным сердцем, а академические дяденьки, профессионалы-лингвисты. Среди них были, конечно, люди с ярко выраженными политическими взглядами… Но и только.
Одним из авторов «новой орфографии» стал русский лингвист и историк литературы академик Соболевский. Махровый националист, черносотенец и монархист, лидер «Союза русского народа». Но даже не он главную работу проделал, реформа готовилась ещё с конца с конца XIX века. Когда появились яркие труды тайного советника, академика Якова Карловича Грота.
Именно он впервые собрал воедино все орфографические правила. Опубликовав «Спорные вопросы русского правописания от Петра Великого доныне» (1873) и «Русское правописание». Даже самые отбитые любители старины с образованием кивнули согласно: необходимость упорядочения и упрощения русского правописания остро назрела.
Академик Грот тоже не новатор, кстати. Проблема искусственной, церковнославянской, неоправданной сложности русского письма дискутировалась некоторым учеными еще в XVIII веке. Академия наук впервые попыталась исключить букву «ижица» из русского алфавита в 1735 году. Через полвека директор Академии наук Сергей Домашнев даже демонстративно хулиганить начал: один из разделов «Академических известий» напечатал без буквы «Ъ» в конце слов. Привлекая внимание к назревшей бесполезности и архаичности этого знака.
Работа над ошибками.
Начало ХХ века вопрос двинуло с хорошей скоростью. Проекты реформы русского письма, почти в одно время, выдвинули на соискание научного одобрения Московское и Казанское педагогические общества. В 1904 году при Академии наук была создана «Орфографическая комиссия». Туда вошли все титулованные специалисты «Отделения русского языка и словесности». Задача была такая: упростить орфографию русского письма в интересах начальной школы.
Руководил академическим собранием реформаторов знаменитый русский языковед Филипп Федорович Фортунатов. Хотя немного стеснялся своего назначения, потому что рядом работали весьма маститые ученые: А. Шахматов (возглавил Комиссию в 1914 году) И. Бодуэн де Куртенэ, П. Сакулин и многие другие. Комиссия перебирала несколько проектов. Были даже революционные и крайне радикальные.
Без всяких вариантов решили избавляться от «Ъ» в конце слов. В качестве разделительного знака использовать «Ь». Но отменить писание «мягкого знака» в конце, после шипящих (мыш, ноч, любиш, спиш). Буквы «ять» и «фита» приговорили к изъятию из алфавита после первых же заседаний. После перебора дюжины проектов «Проект нового правописания» был представлен на широкое общественное обсуждение в 1912 году. Сбор предложений вёлся год, в 1914-ом окончательная реформа должна была получить Высочайшее одобрение Николая II. Случилась Первая мировая… не до орфографии стало.
Думая, что пришли надолго, министры Временного правительства к вопросу вернулись. 11 мая 1917 года состоялось расширенное совещание при полном составе Орфографической комиссии Академии наук. Пригласили языковедов, учителей школ. Было решено начинать поэтапное введение «проекта 1912 года». Шахматов выступил с яркой речью, после которой единогласно постановили: сохранить «мягкий знак» после шипящих. Это была главная претензия публики во время широких публичных дебатов 1913-го. На втором месте значились страдания по «православным традициям».
Итогом заседания стало «Постановление Совещания по вопросу об упрощении русского правописания». Через день было утверждено Академией наук, а через 6 дней Министерство просвещения издаёт рекомендательный циркуляр. Школам «предлагалось» ввести новое правописание с 1918-го учебного года. Уточняющие документы и циркуляры публиковались в профессиональной периодике вплоть до большевистского переворота.
А когда в кабинет министра просвещения решительным шагом вошёл нарком Луначарский… революция произошла, наконец-то. Им была отвергнута поэтапная реформа русского языка, действовать любили товарищи быстро, решительно и напористо. Сначала выскочил первый Декрет за подписью самого Луначарского, следом второй (от 10 октября 1918 года), за подписью заместителя наркома Покровского и управляющего делами Совета Народных Комиссаров Бонч-Бруевича.
Из алфавита, по Декрету, исключались буквы «ять», «фита», «I» («и десятеричное»). Приказывалось употреблять вместо них — «Е», «Ф», «И». Изымался доставший всех твёрдый знак (Ъ) на конце обычных слов и частей сложных. Тут же на «новояз» перешли официальные печатные органы большевиков — газеты «Известия» и «Правда». Дальше начал крутиться маховик государственного принуждения.
Из типографий изымались все литеры с буквой «Ъ». Для обозначения разделительного знака наборщики стали использовать «апостроф». И ещё несколько лет газеты Советской России пестрели словами «под’ем», «с’езд». Пока разум не возобладал и «Ъ» не вернули в типографии. Но вовсю поднималась другая революция, которая «контр».
Сохранение прежней орфографии стало одним из символов Белого Движения. Так же сохранялась демонстративная приверженность «старому письму» в рядах русской эмиграции. Бунин гневно выразил общее политическое мнение так:
«По приказу самого Архангела Михаила никогда не приму большевистского правописания. Уж хотя бы по одному тому, что никогда человеческая рука не писала ничего подобного тому, что пишется теперь по этому правописанию».
Contra…
Можно закончить статью жизнеутверждающим: «так нужно было, давно назрело, большевики молодцы». Но канал «напёрсточный», поэтому предложу дискуссию в комментариях. Вопрос очень спорный, если честно. Настолько ли был страшен «орфографический чОрт», как его малевали.
Ѣ (ять), полезное временами обозначение. Например, в разграничении звука «е». С ним образовано много омонимов (слов, сходных по звуковому строению, но различных по смыслу). В письме их правильнее всего различать, а не угадывать. Самое очевидное: «мели» и «мѣли». Не то про Емелю и неделю поговорка, не то — множественное обозначение песчаных банок. Буква «е» встречается для обозначения звука «io». Короче, для глубокой грамотности без «ѣ» — никуда. Чтобы нормально раскидывать в тексте «всѣ» и «всё», «мел» и «мёл» и т.д.
Дальше пробуем на зуб «і» («и» десятиричное или «і» с точкой). Тоже полезная штука для аффтара была бы. Звук «и» самый популярный в русском языке, любит входить в двойные сочетания. Очень хотел бы иметь на клавиатуре несколько графических знаков для его обозначения.
Ъ («еръ» или твёрдый знак). Раньше он позволял соединять по смыслу слова с одинаковым корнем. Давал возможность различать их по форме, был во многих случаях окончанием именительного падежа, его главным отличительным признаком. С отменой… заставил учить кучу новых правил. Теперь именительный падеж может ассоциироваться с корнем, быть представлен — собственно отсутствие падежа. А это грамматически неверно, слова «бор», «стол», «гриб» вам в доказательство. «Ъ», кстати очень удобен в графике. «Фиты» (Ѳ) это тоже касается.