О Битве, взгляд сбоку
О битве под Крутами я писал не раз. Причина банальна - мне никто не мог ответить на вопрос, что это за каменюка размером с мешок бульбы, торчит возле Зеркальност струи в Харькове с надписью "Героям Крут". И докапываясь до документом, газет и воспоминаний современников, даже в голову не приходило взглянуть на это избиение младенцев с другой стороны мушки.
Спасибо Диме Захарову, заглянул:
"События, в новой укро-историографии именуемые «Битвой под Крутами», произошли 16(29) января 1918 года. В этот день, войска Украинской Советской Республики, со столицей в Харькове, столкнулись под Киевом с незаконными военными формированиями сепаратистской Центральной Рады, созданной при попустительстве Временного Правительства 4(17) марта 1917 года.
Фантазия на тему "Битва под Крутами"
Уже в апреле 1917 года эта Рада провозгласила себя Высшим Законодательным органом, а в 10(23) июня 1917 года издала Первый Универсал, в односторонне порядке объявив Украину самостийной от России. После чего, 7(20) ноября 1917 года учредила Украинскую Народную Республику во главе с собой, любимой. 4(17) января 1918 года Советское Правительство Украины объявило этим «сепаратистам» войну, и начало боевые действия по возвращению нахально отколовшихся от коренной России территорий.
В это время Киев был буквально наводнен солдатами и офицерами, в основном, дезертирами, осевшими в нем после развала фронта. Правительство УНР гордо «пышалось», что под ружьем у него аж 400.000 воинов. Воины действительно были, но умирать за каких-то мутных типов, объявивших себя неким Правительством, никто не собирался – вне Киева власти УНР тупо не было. Там «правили» лихие батьки вроде Григорьева и Махно. Любая воинская часть бывшей Русской Императорской Армии, в которой проводилась так называемая «украинизация», моментально становилась тотально не боеспособной. За три недели до событий под Крутами «самостийники», понимая, что за них, «таких красивых» никто драться всерьез не собирается (краса и гордость УЦР «Полк имени Шевченко» тупо перешел на сторону «советов»), попробовали создать очередное вооруженное формирование. Только задорно-молодежное. На манер нынешнего «правого сектора», ну, или наподобие того. Идею продвигал лично Председатель Центральной Рады пан Михаил Грушевский.
Название, конечно, придумали самое, что ни на есть пафосное – Студенческий Курень Сечевых Стрельцов. О, как! Но, праздных индивидуумов нашлось немного, и кур в «курень» пришлось загонять добровольно-принудительным порядком. Но, и тут дело не пошло – наскребли всего около сотни альтернативно одаренных, а скорее всего, просто не обученных студентов. И то, с помощью директора Кирилло-Мефодиевской Гимназии, который с радостью пожертвовал во имя непонятно чего часть своих подопечных. Добрейшей души человек был…
Склады города Киева ломились от оружия и амуниции, но на «гимназисто-сичевиков» ее тратить не стали. Самим надобно, а у студентов, как водится, «грошей немае». Выдали храбрым воинам дикую рвань, ржавое оружие, и дабы чисто приколоться, арестантские шапки.
Разместили новоиспеченных вояк в пустующем Константиновском пехотном училище, где, «среди военных трофеев и мирных костров» они и предавались мечтам о Подвиге. Учить воителей «должному делу военным образом» никто не озадачился. Именно это и стало отправной точкой трагикомедии. До появления «куреньцев», в училище успела пожить еще одна знаменитейшая на весь Мир военная Сила – 1-я Украинская Военная Школа имени аж самого Богдана Хмельниченко. Организованная, как-то раз, все той же лихой Радой.
В нее согнали шатающихся без дела бывших солдат Российской Империи, набранных в Галичине. Адептов этого «образования» называли «юнаки» и они, числом около 200 особей, «держали» фронт против наступавших правительственных войск возле Бахмача. То есть, сидели на позициях. Так, как сепаратистская Рада вместе с Военным Министерством споро паковала чемоданы в преддверии общего драпа к любимым германским друзьям, ей было на малахольных плевать с высокой колокольни. Так что «юнаки» отправили несколько человек в Киев. За помощью. Но, над «ходоками» во властных кабинетах всласть поржали, и послали… обратно.
Защищать Великую Украину собственными невеликими силами не хотелось. Ведь известно, что «дело крепко, когда под ним струится кровь», в особенности кровь «полезных идиотов»... «Униженные и оскорбленные» «хмельничане» забрели с горя в родные пенаты, где и увидели свежее, молодое и весьма экзальтированное пушечное мясо. В лице «гимназисто-сичевиков». «Юнаки» тут же распушили перья, и принялись с диким воодушевлением «ездить по ушам» подросткам, описывая, как героически они громят Красную Армию на фронте. И все бы хорошо, но вот не хватает воителям самой малости – сотни геройских героев. Не, ну «юнаки» конечно, сами справятся, но все же, готовы поделиться со необстрелянными студентами и школьниками Славой Великой. Одно ж дело делаем, други!
Сичевики очень обрадовались, весело построились, и чем-то напоминающим инвалидно-парадный шаг, в лихо заломленных на казацкий манер «арестантках», отправились совершать Подвиг. То, что никто из них практически не умел стрелять, героев не беспокоило. Командование в высоких кабинетах Рады было в восторге. Пусть хоть на пару часов задержат «банды красные». Ведь мало-мальски боеспособные формирования Рады должны были подавить восстание рабочих завода «Арсенал», а то господа «незалежники» не успеют собрать чемоданы и кофры. А чемоданов у господ «незалежников» было много...
До места Подвига далеко ходить не стали - добрались достаточно быстро, напрягаться не пришлось, так как станция Круты находилась всего в 120 километрах от Киева (в направлении на Басмач). Оборону цитадели (400-500 штыков с неизвестным количеством пулеметов, советские историки пишут 1, современные укроисторики - целых 16) возглавлял сам «пан незалежный капитан» Аверклий Матвеевич Гончаренко, 27-летний преподаватель школы прапорщиков и командир Куреня 1-й Военной Школы. Будучи, в общем-то, кадровым военным, тот, непонятно с какого перепою, решил, что оборону станции прикольнее будет организовать где-нибудь в чистом поле. А именно, в 2-х километрах от собственно Крут. Главнокомандующий «юнаками» приказал разобрать путь, и «организовать засаду».
Силами нескольких сотен плохо вооруженных «сбродных» бойцов. На бронепоезд с 3.500 штыками, пулеметами и артиллерией. Гений! Как, впрочем, и все «пановья украинские офицеры»... Подчиненные принялись копать снег, чтобы иметь хоть какое-то подобие укрытия от убийственных пуль 7,62 образца 1891 года, и снарядов. Дабы было еще интереснее, пан капитан расположил своих «юнаков» справа от железнодорожного полотна, а пришлых студентов (115-130 душ) – слева. Насыпь была высокой, и находящиеся на одном фланге в принципе не имели никакого представления, что происходит на другом. Полевых телефонов бойцам никто не дал. Самое замечательное, что Гончаренко имел прямую телефонную связь с командованием… наступающих, но стабильной связью со своими подчиненными не озаботился. Приказы решили передавать посредством трех вестовых, бегающих по целине вдоль заснеженного фронта. Оборона простиралась на 3 километра.
На станции у «незалежников» имелась самодельная платформа с единственным полевым орудием, притащенная по собственному почину сотником Семеном Лощенко. Гордо именовавшаяся «бронепоезд Лощенко». За платформой расположился эшелон с боеприпасами, и Штабом. В котором засели мудрые командиры сепаратистов. Отправив на позиции полураздетых юнцов, пановья принялись самоотверженно бухать. В чем немало преуспели, проявив несгибаемую твердость. Правительственные войска Советской Украинской Республики, под командованием бывшего подполковника РИ, отнюдь не большевика, а кадета, либо черносотенца (а по данным историка В. А. Савченко, эсера) А. Муравьева, представляли из себя несравнимо более грозную силу в 3.000-3.500 закаленных войной солдат, рабочих и моряков, с пулеметами, 26 орудиями и даже бронепоездом. Поддерживало их 400 сабель «Червоных казаков» В. М. Примакова (будущий костяк 1-ой Конной Армии). По всем правилам ведения войны, наступающие приступили к боевым действиям с артиллерийской подготовки. Как только на станции начали рваться снаряды, отцы-командиры «юнаков» самоотверженно запрыгнули в вагоны и непреклонно драпанули в тыл, аж на 6 верст. Захватив с собой и водку, и боеприпасы. «Пули, воны грошей стоють».
Затейник Гончаренко уехал вместе с ними. Но потом утверждал, что бросился за поездом на своих двоих, но, разумеется, не догнал… После унылой перестрелки с наступающими (по новейшей укро-истории, уничтожив несколько сотен наступавших), правый фланг, атакованный конницей, не имея боеприпасов, перешел в наступление в направлении тыла. То есть, сбежал. Не поставив в известность о своем лихом маневре мальчишек, находившихся на левом фланге. Правительственные войска уже заняли станцию, а «гимназисто-сичевики» все продолжали сидеть на своих позициях в снежном поле. Быстроногие студенты-вестовые перепутали приказ, и вместо отступления подросткам приказали… атаковать противника. В этот момент и погиб, вместе с несколькими бойцами, командир роты Омельченко. Оставшись вообще без командования, перепуганные гимназисты бросились в тыл, и один из взводов, сдуру забежал на занятую противником станцию. Куда уже прибыл муравьевский бронепоезд с 4-мя орудиями. Так закончилась, продлившись менее 2-х часов «Битва под Крутами».
Бойцы Муравьева на станции очень удивились внезапному появлению непонятных заснеженных деятелей в арестантских шапках. Патроны не тратили, и просто перекололи часть бегунцов, как котят, штыками… Именно здесь и погиб племянник Министра Иностранных Дел Центральной Рады Украины А. Шульгина Владимир. Остальных 34 студента пожалели, согрели и отправили в Харьков, где и отпустили на все четыре стороны, дав увесистого пинка.
В Харьков же отправили и 7 раненых сепаратистов. Оставшиеся студиозусы, в беспорядке добрались до Киева. Но в город попасть не смогли – мост через Днепр оказался занят частями, которые поддержали Советское Правительство. Во время переправы по льду, несколько человек утонуло.
На киевском вокзале выгрузили, в общем, 27 тел погибших. Кто это был вообще, где погиб, и при каких обстоятельствах никто тогда не знал – трупы, и трупы. Да, не знает и до сих пор. Документов никто из «украинского командования» не составлял. Всем было тупо плевать. Бесхозные тела быстро закопали.
А сепаратистская Рада, под предводительством Винниченко и Грушевского, подавив выступление рабочих завода «Арсенал» 16(29) января – 22 января (4 февраля) 1918 года, храбро бежала к немцам. Кстати. В кровавом подавлении очень отличились выжившие при Крутах галичане. Рабочие – это не регулярные войска, тут уж герои оторвались во всю – восстание утопили в крови. Но уже через 4 дня, 26 января (8 февраля) в Киев вошли советские отряды Муравьева. Бросаясь в объятья к немцам, «паны правители» тут же 27 января (9 февраля) 1918 года подписали с Германией «Позорный Брестский Мир» руками своего представителя Всеволода Голубовича.
Передав Кайзеру Вильгельму ВСЮ территорию Украины, ВЕСЬ ее хлеб и мясо. Что там какие-то три десятка мальчишек? Центральная Рада обязалась вручить до 31 июля 1918 года Германии 1 миллион тонн зерна, 400 миллионов яиц, 50.000 тонн мяса, сало, сахар, марганец и проч. Это именовалось тогда «Хлебный мир». Россия была данным демаршем поставлена в безвыходное положение. Единственная переговорная позиция России базировалась на поставках продовольствия в голодающую Германию. Только так можно было удержать Вильгельма от вторжения. Но, получив необходимое от «украинских братьев», уже 18 февраля германские и австро-венгерские войска в количестве 50-ти дивизий просто перешли в наступление от Балтики до Черного моря.
Воспользовавшись Договором с Центральной Радой Украины, переехавшей в Германию, они 1 марта 1918 года свергли Советскую Власть в Киеве и двинулись на Харьков, Полтаву, Екатеринослав, Николаев, Херсон, Одессу. Вынужденное подписание 3 марта 1918 года Мира большевиками не помогло…
После же триумфального возвращения панов Грушевского и Винниченко в германском обозе обратно в Киев, родственники погибших потребовали от тех, кто послал мальчишек-гимназистов на смерть, ответа. Население считало членов Рады напрямую виновными в их гибели. И тут кому-то в голову пришла гениальная идея. Превратить трагедию в… праздник. И сделать из погибших из-за тотальной подлости взрослых мальчишек Героический Жупел. Особую пикантность добавляло то, что из всех руководителей Рады только у Шульгина погиб при Крутах родственник. Это было весьма кстати, и племянника назначили главным Героем. Празднику необходим был размах, как у «Трехсот Спартанцев», с которыми сравнивали гимназистов, потому, приготовили аж 200 гробов. Трупы выкопали, и 19 марта 1918 года очень торжественно перезахоронили на Аскольдовой Могиле. Похоронили всего 18 тел. Куда делись остальные – Бог весть…
Именно с этого перезахоронения и началась «украинская Сага о Героях», обросшая диким количеством мифов. На какое-то время запала хватило. Но, очень скоро упыри из Рады достали своей идиотией всех без исключения, и немцы, поняв, наконец, с какими клоунами связались, отдали приказ на разгон цирка уродов. 28 апреля 1918 года «самостийников ЦУР» переселили из властных кабинетов в Лукьяновскую тюрьму. А на трон взгромоздили очередного «незалежного немецкого гетьмана», бывшего генерала РИА герра П. П. Скоропадского…
Михаил Сергеевич Грушевский, Глава Центральной Рады Украины, уже в 1924 году спокойно вернулся из эмиграции в УССР. Безжалостно и вдохновенно, как истинный «свидомый», обличал он «мерзких украинских сепаратистов», за что стал Академиком и Членом-Корреспондентом. В 1929 году пролез даже в Действительные Члены АН СССР! В 1931 году, Грушевский был ненадолго арестован, но затем выпущен, после чего переехал из Киева в Москву. Умер в достатке и неге на водах в Кисловодске, в 1934 году.
Об ужасном «Голодоморе», при котором население УССР неуклонно росло, а население польской Западной Украины уменьшалось, Самый Правдивый Историк Украины-Руси не слышал. И ничего об этом событии не написал. Так что «если изучать историю Украины по профессору и академику Грушевскому, то никакого голодомора на Украине не было».
Владимир Кириллович Винниченко являлся Генеральным Секретарем Центральной Рады. Именно он был автором всех официальных деклараций и законов УНР. Затем, 18 декабря 1918 года сей деятель стал главой Директории, участвовал в параде на Софийской площади, в обнимку с Петлюрой. Который его и сместил. После Гражданской войны, в мае 1920 года Винниченко тоже вернулся в СССР. И, дабы «обскакать» своего «соратника по борьбе», пана Грушевского, быстренько вступил в страстно любимую с младых ногтей партию большевиков, и тепло устроился в Правительстве УССР. Старые привычки – самые сильные.
Он, как-то одномоментно, стал Заместителем Председателя Совета Народных Комиссаров Украины и Министром иностранных дел. Но, обидевшись на то, что злобные большевики не взяли его, такого замечательного, в свое Политбюро КП(с)У, поехал жаловаться на товарищей в Москву. Но, «тупые москали» дичайшей свидомой хуцпы Владимира Кирилловича не оценили, и пан-товарищ Винниченко эмигрировал с досады в Европу.
Тем не менее, остался все тем же несгибаемым «пролетарским писателем», за что его труды издавались в СССР 24-томными собраниями сочинений. Более сего деятеля в СССР не пускали.
Несгибаемый пан Гончаренко выжил, и понял, что совершать геройские подвиги – это не его стезя. Для этого действа и так хватает «полезных идиотов». Так что, махать шашкой после Крут он круто зарекся, и в новой армии УНР устроился на хлебное место казначея при Военном Министерстве. И даже при Рейхе, в дивизии СС «Галичина» обретался в штабе, лихо и непреклонно изображая из себя «живой раритет». После эпического разгрома под Бродами, конечно же, успел сбежать. Опыт имелся. Добежал аж до США. Где и умер.
https://worldrussia.com/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F/pochemu-ukraintsy-prazdnuyut-kruty-chast-1
https://worldrussia.com/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F/pochemu-ukraintsy-prazdnuyut-kruty-chast-2-okonchanie
Спасибо Диме Захарову, заглянул:
"События, в новой укро-историографии именуемые «Битвой под Крутами», произошли 16(29) января 1918 года. В этот день, войска Украинской Советской Республики, со столицей в Харькове, столкнулись под Киевом с незаконными военными формированиями сепаратистской Центральной Рады, созданной при попустительстве Временного Правительства 4(17) марта 1917 года.
Фантазия на тему "Битва под Крутами"
Уже в апреле 1917 года эта Рада провозгласила себя Высшим Законодательным органом, а в 10(23) июня 1917 года издала Первый Универсал, в односторонне порядке объявив Украину самостийной от России. После чего, 7(20) ноября 1917 года учредила Украинскую Народную Республику во главе с собой, любимой. 4(17) января 1918 года Советское Правительство Украины объявило этим «сепаратистам» войну, и начало боевые действия по возвращению нахально отколовшихся от коренной России территорий.
В это время Киев был буквально наводнен солдатами и офицерами, в основном, дезертирами, осевшими в нем после развала фронта. Правительство УНР гордо «пышалось», что под ружьем у него аж 400.000 воинов. Воины действительно были, но умирать за каких-то мутных типов, объявивших себя неким Правительством, никто не собирался – вне Киева власти УНР тупо не было. Там «правили» лихие батьки вроде Григорьева и Махно. Любая воинская часть бывшей Русской Императорской Армии, в которой проводилась так называемая «украинизация», моментально становилась тотально не боеспособной. За три недели до событий под Крутами «самостийники», понимая, что за них, «таких красивых» никто драться всерьез не собирается (краса и гордость УЦР «Полк имени Шевченко» тупо перешел на сторону «советов»), попробовали создать очередное вооруженное формирование. Только задорно-молодежное. На манер нынешнего «правого сектора», ну, или наподобие того. Идею продвигал лично Председатель Центральной Рады пан Михаил Грушевский.
Название, конечно, придумали самое, что ни на есть пафосное – Студенческий Курень Сечевых Стрельцов. О, как! Но, праздных индивидуумов нашлось немного, и кур в «курень» пришлось загонять добровольно-принудительным порядком. Но, и тут дело не пошло – наскребли всего около сотни альтернативно одаренных, а скорее всего, просто не обученных студентов. И то, с помощью директора Кирилло-Мефодиевской Гимназии, который с радостью пожертвовал во имя непонятно чего часть своих подопечных. Добрейшей души человек был…
Склады города Киева ломились от оружия и амуниции, но на «гимназисто-сичевиков» ее тратить не стали. Самим надобно, а у студентов, как водится, «грошей немае». Выдали храбрым воинам дикую рвань, ржавое оружие, и дабы чисто приколоться, арестантские шапки.
Разместили новоиспеченных вояк в пустующем Константиновском пехотном училище, где, «среди военных трофеев и мирных костров» они и предавались мечтам о Подвиге. Учить воителей «должному делу военным образом» никто не озадачился. Именно это и стало отправной точкой трагикомедии. До появления «куреньцев», в училище успела пожить еще одна знаменитейшая на весь Мир военная Сила – 1-я Украинская Военная Школа имени аж самого Богдана Хмельниченко. Организованная, как-то раз, все той же лихой Радой.
В нее согнали шатающихся без дела бывших солдат Российской Империи, набранных в Галичине. Адептов этого «образования» называли «юнаки» и они, числом около 200 особей, «держали» фронт против наступавших правительственных войск возле Бахмача. То есть, сидели на позициях. Так, как сепаратистская Рада вместе с Военным Министерством споро паковала чемоданы в преддверии общего драпа к любимым германским друзьям, ей было на малахольных плевать с высокой колокольни. Так что «юнаки» отправили несколько человек в Киев. За помощью. Но, над «ходоками» во властных кабинетах всласть поржали, и послали… обратно.
Защищать Великую Украину собственными невеликими силами не хотелось. Ведь известно, что «дело крепко, когда под ним струится кровь», в особенности кровь «полезных идиотов»... «Униженные и оскорбленные» «хмельничане» забрели с горя в родные пенаты, где и увидели свежее, молодое и весьма экзальтированное пушечное мясо. В лице «гимназисто-сичевиков». «Юнаки» тут же распушили перья, и принялись с диким воодушевлением «ездить по ушам» подросткам, описывая, как героически они громят Красную Армию на фронте. И все бы хорошо, но вот не хватает воителям самой малости – сотни геройских героев. Не, ну «юнаки» конечно, сами справятся, но все же, готовы поделиться со необстрелянными студентами и школьниками Славой Великой. Одно ж дело делаем, други!
Сичевики очень обрадовались, весело построились, и чем-то напоминающим инвалидно-парадный шаг, в лихо заломленных на казацкий манер «арестантках», отправились совершать Подвиг. То, что никто из них практически не умел стрелять, героев не беспокоило. Командование в высоких кабинетах Рады было в восторге. Пусть хоть на пару часов задержат «банды красные». Ведь мало-мальски боеспособные формирования Рады должны были подавить восстание рабочих завода «Арсенал», а то господа «незалежники» не успеют собрать чемоданы и кофры. А чемоданов у господ «незалежников» было много...
До места Подвига далеко ходить не стали - добрались достаточно быстро, напрягаться не пришлось, так как станция Круты находилась всего в 120 километрах от Киева (в направлении на Басмач). Оборону цитадели (400-500 штыков с неизвестным количеством пулеметов, советские историки пишут 1, современные укроисторики - целых 16) возглавлял сам «пан незалежный капитан» Аверклий Матвеевич Гончаренко, 27-летний преподаватель школы прапорщиков и командир Куреня 1-й Военной Школы. Будучи, в общем-то, кадровым военным, тот, непонятно с какого перепою, решил, что оборону станции прикольнее будет организовать где-нибудь в чистом поле. А именно, в 2-х километрах от собственно Крут. Главнокомандующий «юнаками» приказал разобрать путь, и «организовать засаду».
Силами нескольких сотен плохо вооруженных «сбродных» бойцов. На бронепоезд с 3.500 штыками, пулеметами и артиллерией. Гений! Как, впрочем, и все «пановья украинские офицеры»... Подчиненные принялись копать снег, чтобы иметь хоть какое-то подобие укрытия от убийственных пуль 7,62 образца 1891 года, и снарядов. Дабы было еще интереснее, пан капитан расположил своих «юнаков» справа от железнодорожного полотна, а пришлых студентов (115-130 душ) – слева. Насыпь была высокой, и находящиеся на одном фланге в принципе не имели никакого представления, что происходит на другом. Полевых телефонов бойцам никто не дал. Самое замечательное, что Гончаренко имел прямую телефонную связь с командованием… наступающих, но стабильной связью со своими подчиненными не озаботился. Приказы решили передавать посредством трех вестовых, бегающих по целине вдоль заснеженного фронта. Оборона простиралась на 3 километра.
На станции у «незалежников» имелась самодельная платформа с единственным полевым орудием, притащенная по собственному почину сотником Семеном Лощенко. Гордо именовавшаяся «бронепоезд Лощенко». За платформой расположился эшелон с боеприпасами, и Штабом. В котором засели мудрые командиры сепаратистов. Отправив на позиции полураздетых юнцов, пановья принялись самоотверженно бухать. В чем немало преуспели, проявив несгибаемую твердость. Правительственные войска Советской Украинской Республики, под командованием бывшего подполковника РИ, отнюдь не большевика, а кадета, либо черносотенца (а по данным историка В. А. Савченко, эсера) А. Муравьева, представляли из себя несравнимо более грозную силу в 3.000-3.500 закаленных войной солдат, рабочих и моряков, с пулеметами, 26 орудиями и даже бронепоездом. Поддерживало их 400 сабель «Червоных казаков» В. М. Примакова (будущий костяк 1-ой Конной Армии). По всем правилам ведения войны, наступающие приступили к боевым действиям с артиллерийской подготовки. Как только на станции начали рваться снаряды, отцы-командиры «юнаков» самоотверженно запрыгнули в вагоны и непреклонно драпанули в тыл, аж на 6 верст. Захватив с собой и водку, и боеприпасы. «Пули, воны грошей стоють».
Затейник Гончаренко уехал вместе с ними. Но потом утверждал, что бросился за поездом на своих двоих, но, разумеется, не догнал… После унылой перестрелки с наступающими (по новейшей укро-истории, уничтожив несколько сотен наступавших), правый фланг, атакованный конницей, не имея боеприпасов, перешел в наступление в направлении тыла. То есть, сбежал. Не поставив в известность о своем лихом маневре мальчишек, находившихся на левом фланге. Правительственные войска уже заняли станцию, а «гимназисто-сичевики» все продолжали сидеть на своих позициях в снежном поле. Быстроногие студенты-вестовые перепутали приказ, и вместо отступления подросткам приказали… атаковать противника. В этот момент и погиб, вместе с несколькими бойцами, командир роты Омельченко. Оставшись вообще без командования, перепуганные гимназисты бросились в тыл, и один из взводов, сдуру забежал на занятую противником станцию. Куда уже прибыл муравьевский бронепоезд с 4-мя орудиями. Так закончилась, продлившись менее 2-х часов «Битва под Крутами».
Бойцы Муравьева на станции очень удивились внезапному появлению непонятных заснеженных деятелей в арестантских шапках. Патроны не тратили, и просто перекололи часть бегунцов, как котят, штыками… Именно здесь и погиб племянник Министра Иностранных Дел Центральной Рады Украины А. Шульгина Владимир. Остальных 34 студента пожалели, согрели и отправили в Харьков, где и отпустили на все четыре стороны, дав увесистого пинка.
В Харьков же отправили и 7 раненых сепаратистов. Оставшиеся студиозусы, в беспорядке добрались до Киева. Но в город попасть не смогли – мост через Днепр оказался занят частями, которые поддержали Советское Правительство. Во время переправы по льду, несколько человек утонуло.
На киевском вокзале выгрузили, в общем, 27 тел погибших. Кто это был вообще, где погиб, и при каких обстоятельствах никто тогда не знал – трупы, и трупы. Да, не знает и до сих пор. Документов никто из «украинского командования» не составлял. Всем было тупо плевать. Бесхозные тела быстро закопали.
А сепаратистская Рада, под предводительством Винниченко и Грушевского, подавив выступление рабочих завода «Арсенал» 16(29) января – 22 января (4 февраля) 1918 года, храбро бежала к немцам. Кстати. В кровавом подавлении очень отличились выжившие при Крутах галичане. Рабочие – это не регулярные войска, тут уж герои оторвались во всю – восстание утопили в крови. Но уже через 4 дня, 26 января (8 февраля) в Киев вошли советские отряды Муравьева. Бросаясь в объятья к немцам, «паны правители» тут же 27 января (9 февраля) 1918 года подписали с Германией «Позорный Брестский Мир» руками своего представителя Всеволода Голубовича.
Передав Кайзеру Вильгельму ВСЮ территорию Украины, ВЕСЬ ее хлеб и мясо. Что там какие-то три десятка мальчишек? Центральная Рада обязалась вручить до 31 июля 1918 года Германии 1 миллион тонн зерна, 400 миллионов яиц, 50.000 тонн мяса, сало, сахар, марганец и проч. Это именовалось тогда «Хлебный мир». Россия была данным демаршем поставлена в безвыходное положение. Единственная переговорная позиция России базировалась на поставках продовольствия в голодающую Германию. Только так можно было удержать Вильгельма от вторжения. Но, получив необходимое от «украинских братьев», уже 18 февраля германские и австро-венгерские войска в количестве 50-ти дивизий просто перешли в наступление от Балтики до Черного моря.
Воспользовавшись Договором с Центральной Радой Украины, переехавшей в Германию, они 1 марта 1918 года свергли Советскую Власть в Киеве и двинулись на Харьков, Полтаву, Екатеринослав, Николаев, Херсон, Одессу. Вынужденное подписание 3 марта 1918 года Мира большевиками не помогло…
После же триумфального возвращения панов Грушевского и Винниченко в германском обозе обратно в Киев, родственники погибших потребовали от тех, кто послал мальчишек-гимназистов на смерть, ответа. Население считало членов Рады напрямую виновными в их гибели. И тут кому-то в голову пришла гениальная идея. Превратить трагедию в… праздник. И сделать из погибших из-за тотальной подлости взрослых мальчишек Героический Жупел. Особую пикантность добавляло то, что из всех руководителей Рады только у Шульгина погиб при Крутах родственник. Это было весьма кстати, и племянника назначили главным Героем. Празднику необходим был размах, как у «Трехсот Спартанцев», с которыми сравнивали гимназистов, потому, приготовили аж 200 гробов. Трупы выкопали, и 19 марта 1918 года очень торжественно перезахоронили на Аскольдовой Могиле. Похоронили всего 18 тел. Куда делись остальные – Бог весть…
Именно с этого перезахоронения и началась «украинская Сага о Героях», обросшая диким количеством мифов. На какое-то время запала хватило. Но, очень скоро упыри из Рады достали своей идиотией всех без исключения, и немцы, поняв, наконец, с какими клоунами связались, отдали приказ на разгон цирка уродов. 28 апреля 1918 года «самостийников ЦУР» переселили из властных кабинетов в Лукьяновскую тюрьму. А на трон взгромоздили очередного «незалежного немецкого гетьмана», бывшего генерала РИА герра П. П. Скоропадского…
Михаил Сергеевич Грушевский, Глава Центральной Рады Украины, уже в 1924 году спокойно вернулся из эмиграции в УССР. Безжалостно и вдохновенно, как истинный «свидомый», обличал он «мерзких украинских сепаратистов», за что стал Академиком и Членом-Корреспондентом. В 1929 году пролез даже в Действительные Члены АН СССР! В 1931 году, Грушевский был ненадолго арестован, но затем выпущен, после чего переехал из Киева в Москву. Умер в достатке и неге на водах в Кисловодске, в 1934 году.
Об ужасном «Голодоморе», при котором население УССР неуклонно росло, а население польской Западной Украины уменьшалось, Самый Правдивый Историк Украины-Руси не слышал. И ничего об этом событии не написал. Так что «если изучать историю Украины по профессору и академику Грушевскому, то никакого голодомора на Украине не было».
Владимир Кириллович Винниченко являлся Генеральным Секретарем Центральной Рады. Именно он был автором всех официальных деклараций и законов УНР. Затем, 18 декабря 1918 года сей деятель стал главой Директории, участвовал в параде на Софийской площади, в обнимку с Петлюрой. Который его и сместил. После Гражданской войны, в мае 1920 года Винниченко тоже вернулся в СССР. И, дабы «обскакать» своего «соратника по борьбе», пана Грушевского, быстренько вступил в страстно любимую с младых ногтей партию большевиков, и тепло устроился в Правительстве УССР. Старые привычки – самые сильные.
Он, как-то одномоментно, стал Заместителем Председателя Совета Народных Комиссаров Украины и Министром иностранных дел. Но, обидевшись на то, что злобные большевики не взяли его, такого замечательного, в свое Политбюро КП(с)У, поехал жаловаться на товарищей в Москву. Но, «тупые москали» дичайшей свидомой хуцпы Владимира Кирилловича не оценили, и пан-товарищ Винниченко эмигрировал с досады в Европу.
Тем не менее, остался все тем же несгибаемым «пролетарским писателем», за что его труды издавались в СССР 24-томными собраниями сочинений. Более сего деятеля в СССР не пускали.
Несгибаемый пан Гончаренко выжил, и понял, что совершать геройские подвиги – это не его стезя. Для этого действа и так хватает «полезных идиотов». Так что, махать шашкой после Крут он круто зарекся, и в новой армии УНР устроился на хлебное место казначея при Военном Министерстве. И даже при Рейхе, в дивизии СС «Галичина» обретался в штабе, лихо и непреклонно изображая из себя «живой раритет». После эпического разгрома под Бродами, конечно же, успел сбежать. Опыт имелся. Добежал аж до США. Где и умер.
https://worldrussia.com/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F/pochemu-ukraintsy-prazdnuyut-kruty-chast-1
https://worldrussia.com/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F/pochemu-ukraintsy-prazdnuyut-kruty-chast-2-okonchanie