Выдающиеся тверичанки: Мария Галина – известный фантаст и поэтесса
0
75
Министерство демографической и семейной политики Тверской области продолжает серию публикаций о выдающихся тверичанках, подготовленную нашим земляком, доктором культурологии, профессором Российского государственного университета им. А.Н. Косыгина Вячеславом Воробьёвым. Он долгие годы собирал материалы о тверских знаменитостях, их достижениях и победах. Особое место в его исследованиях занимает серия публикаций, посвященная известным женщинам тверского края.
Сегодня мы предлагаем статью о советском и российском биологе, поэтессе, писательнице-прозаике и фантасте, критике и переводчице. Героиня нашей публикации Мария Семёновна Галина.
ФАНТАСТИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ БЫТИЯ
(Мария Семёновна Галина)
Рейтинги — субстанция субъективная. И у политиков, и у спортсменов, и у писателей… Кажется, только шахматистам удалось подвести математическую базу под собственную шкалу оценки. А что касается поэзии или фантастики, то получается полная неразбериха. Лариса Рубальская может бить рекорды по продажам сборников своей любовной лирики, но какой же нормальный читатель в трезвом уме и твёрдой памяти будет вообще числить её по ведомству поэзии?! С фантастикой ещё сложней: ей отказывают в месте в купейном вагоне серьёзной литературы, а в общем вагоне литературы массовой считают заблудившейся сумасшедшей.
Тем не менее, рискну предположить, что знатоки и ценители интеллектуальной фантастики в одном из рейтинг-листов русскоязычной литературы далеко не случайно поставили на топ-уровень Марию Галину, а сразу за ней — Алексея Корепанова. Что их объединяет, кроме несомненного большого таланта? Как минимум, то, что оба автора родились в городе Калинине, как временно называлась Тверь. Тенденция, однако.
Мария Семёновна родилась в столице Верхневолжья 10 ноября 1958 года. Она никогда не заявляла о неизбывной любви к малой родине, но приезжает сюда, в том числе недавно — с авторским вечером. В любом случае, согласитесь, землякам приятно, когда биография выдающегося писателя-современника начинается словами «родилась в г. Калинине (ныне Тверь)».
Семья переехала с Верхней Волги в Киев, а затем в Одессу, с которой Мария и ассоциирует самую суть и специфику своего мироощущения. Она окончила биологический факультет Одесского университета и аспирантуру по специальности «гидробиология, ихтиология». С 1987 года она обосновалась в Москве, трудилась в НИИ гидробиологии, защитила кандидатскую диссертацию, некоторое время работала по контракту в Бергенском университете в Норвегии, занимаясь проблемами окружающей среды и исследованием популяции лососевых рыб.
С 1995 года Мария ушла из науки в литературу, но сохранила обширнейшие знания и методологию как интеллектуальный капитал и инструментарий.
Первая публикация в центральной печати состоялась пятью годами раньше в журнале «Юность». В 1997 году под псевдонимом Максим Голицын она опубликовала первый фантастический роман «Время побеждённых», а после небольшой паузы, уже под своим именем, — три книги фантастической прозы: «Покрывало Аваддона», «Прощай, мой ангел» и «Волчья звезда». Первая из них вошла в шорт-лист премии им. Аполлона Григорьева, присуждаемой Академией русской современной словесности.
Невозможно перечислить количество статей, которые Мария Галина опубликовала в «Литературной газете», где четыре года вела полосу фантастики и поэтическую рубрику «Поэзия non-stop», и журналах «Новый мир» и «Знамя». Она также сотрудничала с журналами «Если», «Сверхновая фантастика», «Вопросы литературы», «Реальность фантастики», газетами ExLibris и «Известия», была редактором-составителем серии интеллектуальной фантастики «Другая сторона» в издательстве «Форум», главным редактором книжного дайджеста «Библио-Глобус». Наша землячка неоднократно входила в жюри ряда жанровых премий, в частности в экспертный совет премии «Большая книга» и жюри литературной премии «Дебют».
Популярность её произведений в жанре фантастики феноменальна. Каждое из крупных произведений последнего десятилетия — «Гиви и Шендерович» (2004), «Хомячки в Эгладоре» (2006), «Берег ночью» (2007), «Малая Глуша» (2009), «Медведки» (2011), «Куриный Бог» (2013) — становилось Событием. Я подсчитал, что за последние 11 лет она была удостоена 26 престижных отечественных, зарубежных и международных литературных премий.
Четыре книги стихов — золотой запас её творчества. Цитировать их практически невозможно. Это как бы единый текст, который нельзя разъять, хотя сюжеты и самостоятельны. Видимо, отгадка кроется в единстве настроения, стилистики, настроения, общей картины мира, созданной поэтом. Посмотрите последний сборник «На двух ногах» — и вы, скорее всего, согласитесь со мной. Здесь не должны работать простые категории восприятия: «нравится — не нравится», «понимаю — не понимаю», и даже эрудиция и интеллект не станут помощниками и инструментами восприятия, здесь главное — ощущения, и они вослед поэту дают поразительную глубину прозрения. Вот почти афористичное мнение критика Евгения Лесина: «Стихи у неё предельно и даже нарочито строгие. Классицизм наружу и без берегов. Камень, литьё, монумент».
Что же касается фантастической прозы, то не только количество премий, не только читательский интерес, но и мнения литературоведов говорят о том, что рядом с нами — незаурядный мастер. Данила Давыдов пишет в «Книжном обозрении»: «Московско-одесский поэт, прозаик, критик Мария Галина давно уже весьма нетривиальным образом балансирует между элитарной литературой и фантастикой, каковую кое-кто до сих пор определяет по ведомству массовой словесности. Причём «чистая» научная фантастика Галиной вполне интеллектуальна, построена на весьма тонких историко-культурных допущениях, иронические же фантасмагории её, хоть и могут быть поименованы «элитарной» прозой, вполне «читабельны» и занимательны».
Мария Галина — желанный гость на различных литературных конкурсах и фестивалях. Её одолевают вопросами журналисты, и она очень серьёзно и обстоятельно отвечает тем из них, кого интересуют не банальности, а что-то действительно важное и непознанное. Приведём здесь несколько её ответов разным вопрошающим.
«Точных критериев разумности нет, на этом и сойдёмся… Предположим, что муравьи и правда разумны. Иными словами, с нами на Земле буквально под боком существует иной разум. Но, как и, главное, зачем входить с ним в контакт? Что обсуждать? Есть ли у нас вообще точки для соприкосновения? Это, возможно, несколько разочарует тех, кто думает, что, встретив в космосе иной разум, мы тут же: а) во-первых, поймём, что перед нами разум; б) тут же найдём общий язык, ну, там, теорему Пифагора начертим. Ну, вот вам муравьи, входите с ними в контакт! Не получается? Я думаю, что муравьи тоже воспринимают человека как чисто природное явление, причём разрушительное — как землетрясение или цунами, но не как разумное существо. Или как природную среду, которую можно использовать, но не понимая человека разумного как один феномен, как две стороны одного и того же явления...»
«Разум на то и разум, что всё время занимается сортировкой — это наши, это не наши. И в «не наших» оказываются те, чья инаковость в этот момент может принести какую-то выгоду доминирующей группировке. Я даже примеры приводить не буду, их каждый найдёт в истории — в том числе новейшей, да просто поглядев вокруг, сколько угодно. В этом смысле стайные хищники — собаки или волки — гораздо толерантнее, они готовы признать в человеке собрата. А вот крысы — они как мы, они способны и на альтруизм, и на удивительную расчётливую жестокость по отношению к своим же собратьям, и если мы их продвинем по эволюционной лестнице, мы получим очень серьёзного соперника. Вообще биологи знают, что самые явные кандидаты на разумность — виды с очень широким пищевым спектром, скажем, вороны и крысы, поскольку им приходится каждый раз решать при добыче пищи очень разные, нестандартные задачи. Или хищники, охотящиеся стаей, потому что им приходится координировать свои действия, как-то договариваться — кто загоняет, кто сидит в засаде, какую долю оставить самкам, которые сидят в логове и кормят щенков. Потому их поведение очень пластично. Но именно поэтому у них, у этих видов, нет жёстких этических ограничений по отношению к своим собратьям. Даже у хищников, о которых Конрад Лоренц писал, что в их поведение встроен очень сильный ограничитель агрессии по отношению к «своим». На самом деле и у хищников член своей стаи — это всё, а чужак — уже никто, добыча. Волки знаете, как подманивают собак, чтобы съесть? На лесной тропинке усаживается волчица в течке, и глупый собачий кобель видит, ну, если переводить это на человеческий язык, роскошную блондинку, валькирию, которая его хочет. Он теряет голову и бежит за ней в кусты. А там уже ждут волки-самцы…»
«И поэзия, и проза — это в какой-то степени психофизиология. Ведь если ты Блок, то ты не можешь писать, как Маяковский. В принципе, то, что ты пишешь, — это и есть ты, твои отпечатки пальцев. С другой стороны, и поэзия, и проза — это инструменты, которые описывают мир, и в чем-то они всегда пересекаются. Просто есть люди, которые пользуются только одним инструментом, а есть те, кто владеет двумя, и мне в этом плане повезло… Когда у меня не получается какой-то роман, я думаю: ну чего тут хотеть, я ведь хороший поэт, а это вторично. Когда не идут стихи, я начинаю себя успокаивать: я ведь писатель, а тут стихи... Это очень гибкая система, и сказать, что первично, а что вторично, — невозможно…»
«В поэзии, на мой взгляд, нет молодежи и мэтров, эта сфера вне возрастных иерархий. Ведь любой молодой автор, который пишет свежо, ярко, интересно, имеет такое же влияние на мэтров, как они на него. В прозе другая ситуация, здесь ты становишься профессионалом гораздо позже, но, в то же время, основа фантастики — выдумка, игра, что тоже более свойственно молодости…»
Следовать за этими мыслями талантливого человека — это и наслаждение, и открытие. Не меньшая удача — читать созданные Марией Галиной литературные произведения.
Сегодня мы предлагаем статью о советском и российском биологе, поэтессе, писательнице-прозаике и фантасте, критике и переводчице. Героиня нашей публикации Мария Семёновна Галина.
ФАНТАСТИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ БЫТИЯ
(Мария Семёновна Галина)
Рейтинги — субстанция субъективная. И у политиков, и у спортсменов, и у писателей… Кажется, только шахматистам удалось подвести математическую базу под собственную шкалу оценки. А что касается поэзии или фантастики, то получается полная неразбериха. Лариса Рубальская может бить рекорды по продажам сборников своей любовной лирики, но какой же нормальный читатель в трезвом уме и твёрдой памяти будет вообще числить её по ведомству поэзии?! С фантастикой ещё сложней: ей отказывают в месте в купейном вагоне серьёзной литературы, а в общем вагоне литературы массовой считают заблудившейся сумасшедшей.
Тем не менее, рискну предположить, что знатоки и ценители интеллектуальной фантастики в одном из рейтинг-листов русскоязычной литературы далеко не случайно поставили на топ-уровень Марию Галину, а сразу за ней — Алексея Корепанова. Что их объединяет, кроме несомненного большого таланта? Как минимум, то, что оба автора родились в городе Калинине, как временно называлась Тверь. Тенденция, однако.
Мария Семёновна родилась в столице Верхневолжья 10 ноября 1958 года. Она никогда не заявляла о неизбывной любви к малой родине, но приезжает сюда, в том числе недавно — с авторским вечером. В любом случае, согласитесь, землякам приятно, когда биография выдающегося писателя-современника начинается словами «родилась в г. Калинине (ныне Тверь)».
Семья переехала с Верхней Волги в Киев, а затем в Одессу, с которой Мария и ассоциирует самую суть и специфику своего мироощущения. Она окончила биологический факультет Одесского университета и аспирантуру по специальности «гидробиология, ихтиология». С 1987 года она обосновалась в Москве, трудилась в НИИ гидробиологии, защитила кандидатскую диссертацию, некоторое время работала по контракту в Бергенском университете в Норвегии, занимаясь проблемами окружающей среды и исследованием популяции лососевых рыб.
С 1995 года Мария ушла из науки в литературу, но сохранила обширнейшие знания и методологию как интеллектуальный капитал и инструментарий.
Первая публикация в центральной печати состоялась пятью годами раньше в журнале «Юность». В 1997 году под псевдонимом Максим Голицын она опубликовала первый фантастический роман «Время побеждённых», а после небольшой паузы, уже под своим именем, — три книги фантастической прозы: «Покрывало Аваддона», «Прощай, мой ангел» и «Волчья звезда». Первая из них вошла в шорт-лист премии им. Аполлона Григорьева, присуждаемой Академией русской современной словесности.
Невозможно перечислить количество статей, которые Мария Галина опубликовала в «Литературной газете», где четыре года вела полосу фантастики и поэтическую рубрику «Поэзия non-stop», и журналах «Новый мир» и «Знамя». Она также сотрудничала с журналами «Если», «Сверхновая фантастика», «Вопросы литературы», «Реальность фантастики», газетами ExLibris и «Известия», была редактором-составителем серии интеллектуальной фантастики «Другая сторона» в издательстве «Форум», главным редактором книжного дайджеста «Библио-Глобус». Наша землячка неоднократно входила в жюри ряда жанровых премий, в частности в экспертный совет премии «Большая книга» и жюри литературной премии «Дебют».
Популярность её произведений в жанре фантастики феноменальна. Каждое из крупных произведений последнего десятилетия — «Гиви и Шендерович» (2004), «Хомячки в Эгладоре» (2006), «Берег ночью» (2007), «Малая Глуша» (2009), «Медведки» (2011), «Куриный Бог» (2013) — становилось Событием. Я подсчитал, что за последние 11 лет она была удостоена 26 престижных отечественных, зарубежных и международных литературных премий.
Четыре книги стихов — золотой запас её творчества. Цитировать их практически невозможно. Это как бы единый текст, который нельзя разъять, хотя сюжеты и самостоятельны. Видимо, отгадка кроется в единстве настроения, стилистики, настроения, общей картины мира, созданной поэтом. Посмотрите последний сборник «На двух ногах» — и вы, скорее всего, согласитесь со мной. Здесь не должны работать простые категории восприятия: «нравится — не нравится», «понимаю — не понимаю», и даже эрудиция и интеллект не станут помощниками и инструментами восприятия, здесь главное — ощущения, и они вослед поэту дают поразительную глубину прозрения. Вот почти афористичное мнение критика Евгения Лесина: «Стихи у неё предельно и даже нарочито строгие. Классицизм наружу и без берегов. Камень, литьё, монумент».
Что же касается фантастической прозы, то не только количество премий, не только читательский интерес, но и мнения литературоведов говорят о том, что рядом с нами — незаурядный мастер. Данила Давыдов пишет в «Книжном обозрении»: «Московско-одесский поэт, прозаик, критик Мария Галина давно уже весьма нетривиальным образом балансирует между элитарной литературой и фантастикой, каковую кое-кто до сих пор определяет по ведомству массовой словесности. Причём «чистая» научная фантастика Галиной вполне интеллектуальна, построена на весьма тонких историко-культурных допущениях, иронические же фантасмагории её, хоть и могут быть поименованы «элитарной» прозой, вполне «читабельны» и занимательны».
Мария Галина — желанный гость на различных литературных конкурсах и фестивалях. Её одолевают вопросами журналисты, и она очень серьёзно и обстоятельно отвечает тем из них, кого интересуют не банальности, а что-то действительно важное и непознанное. Приведём здесь несколько её ответов разным вопрошающим.
«Точных критериев разумности нет, на этом и сойдёмся… Предположим, что муравьи и правда разумны. Иными словами, с нами на Земле буквально под боком существует иной разум. Но, как и, главное, зачем входить с ним в контакт? Что обсуждать? Есть ли у нас вообще точки для соприкосновения? Это, возможно, несколько разочарует тех, кто думает, что, встретив в космосе иной разум, мы тут же: а) во-первых, поймём, что перед нами разум; б) тут же найдём общий язык, ну, там, теорему Пифагора начертим. Ну, вот вам муравьи, входите с ними в контакт! Не получается? Я думаю, что муравьи тоже воспринимают человека как чисто природное явление, причём разрушительное — как землетрясение или цунами, но не как разумное существо. Или как природную среду, которую можно использовать, но не понимая человека разумного как один феномен, как две стороны одного и того же явления...»
«Разум на то и разум, что всё время занимается сортировкой — это наши, это не наши. И в «не наших» оказываются те, чья инаковость в этот момент может принести какую-то выгоду доминирующей группировке. Я даже примеры приводить не буду, их каждый найдёт в истории — в том числе новейшей, да просто поглядев вокруг, сколько угодно. В этом смысле стайные хищники — собаки или волки — гораздо толерантнее, они готовы признать в человеке собрата. А вот крысы — они как мы, они способны и на альтруизм, и на удивительную расчётливую жестокость по отношению к своим же собратьям, и если мы их продвинем по эволюционной лестнице, мы получим очень серьёзного соперника. Вообще биологи знают, что самые явные кандидаты на разумность — виды с очень широким пищевым спектром, скажем, вороны и крысы, поскольку им приходится каждый раз решать при добыче пищи очень разные, нестандартные задачи. Или хищники, охотящиеся стаей, потому что им приходится координировать свои действия, как-то договариваться — кто загоняет, кто сидит в засаде, какую долю оставить самкам, которые сидят в логове и кормят щенков. Потому их поведение очень пластично. Но именно поэтому у них, у этих видов, нет жёстких этических ограничений по отношению к своим собратьям. Даже у хищников, о которых Конрад Лоренц писал, что в их поведение встроен очень сильный ограничитель агрессии по отношению к «своим». На самом деле и у хищников член своей стаи — это всё, а чужак — уже никто, добыча. Волки знаете, как подманивают собак, чтобы съесть? На лесной тропинке усаживается волчица в течке, и глупый собачий кобель видит, ну, если переводить это на человеческий язык, роскошную блондинку, валькирию, которая его хочет. Он теряет голову и бежит за ней в кусты. А там уже ждут волки-самцы…»
«И поэзия, и проза — это в какой-то степени психофизиология. Ведь если ты Блок, то ты не можешь писать, как Маяковский. В принципе, то, что ты пишешь, — это и есть ты, твои отпечатки пальцев. С другой стороны, и поэзия, и проза — это инструменты, которые описывают мир, и в чем-то они всегда пересекаются. Просто есть люди, которые пользуются только одним инструментом, а есть те, кто владеет двумя, и мне в этом плане повезло… Когда у меня не получается какой-то роман, я думаю: ну чего тут хотеть, я ведь хороший поэт, а это вторично. Когда не идут стихи, я начинаю себя успокаивать: я ведь писатель, а тут стихи... Это очень гибкая система, и сказать, что первично, а что вторично, — невозможно…»
«В поэзии, на мой взгляд, нет молодежи и мэтров, эта сфера вне возрастных иерархий. Ведь любой молодой автор, который пишет свежо, ярко, интересно, имеет такое же влияние на мэтров, как они на него. В прозе другая ситуация, здесь ты становишься профессионалом гораздо позже, но, в то же время, основа фантастики — выдумка, игра, что тоже более свойственно молодости…»
Следовать за этими мыслями талантливого человека — это и наслаждение, и открытие. Не меньшая удача — читать созданные Марией Галиной литературные произведения.