Легионеры СС наносят ответный удар

Президент Латвии Эгилс Левитс заявил, что Вторая мировая война для страны была «чужой». Так и сказал журналистам после возложения цветов на Братском кладбище в Риге:

«Восьмого мая мы поминаем жертв Второй мировой войны. Латвия не принимала участие во Второй мировой войне, для нас это была чужая война. Наши парни были призваны в армии в обе из воюющих сторон, они воевали за свои цели в составе чужих армий, и у нас было очень много гражданских жертв».

А еще как сообщает РИА Новости, Левитс отметил- ну кто бы сомневался, — что разгром нацизма «не принес освобождения» Латвии.

Очевидно, латвийский лидер намекает на то, что считает пребывание своей республики в составе СССР «оккупацией». А по этой странной логике Вторая мировая война действительно была для Латвии чужой, когда одна (советская) оккупация сменилась на другую (немецкая), после чего снова вернулась советская.

Хотя, если по правде, то Вторая мировая война была для Латвии не совсем чужой. Ведь многие латыши охотно и добровольно воевали в формированиях СС. В Латвии и сегодня бывшим легионерам разрешают устраивать шабаши и шествия и вообще считают их национальными героями.

Как и на Украине, где не так давно в столице состоялся марш в честь эсэсовской дивизии «Галичина». Несмотря на формальное осуждение этого действия со стороны президента Зеленского, даже несмотря на то, что было возбуждено уголовное дело по факту демонстрации нацистской символики, никто никакого наказания не понес. Более того, нацистские недобитки и их последователи пообещали следующий свой марш провести в Донецке и Москве. Так что делаем выводы…

Откуда такое циничное пренебрежение исторической памятью и общественным мнением?

— Из слов президента Левитса очевидно, что он имеет в виду отсутствие субъектности у Латвии в означенный период и, в частности, отсутствие реальной возможности как-то повлиять на глобальные события тех лет, — считает кандидат политических наук, исполнительный директор Международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок. — Иными словами, у Латвии не было опции стать на время Второй мировой войны Швейцарией или, к примеру, Швецией, не было опции сохранить независимость и нейтралитет. Отметим, что Латвия — это не исключительный случай для той эпохи.

«СП»: — По словам Левитса, «наши парни были призваны в армии в обе из воюющих сторон, они воевали за свои цели в составе чужих армий». За какие такие цели?

— Когда политики или, например, ангажированные историки говорят об истории, особенно о её чувствительных периодах, они зачастую стремятся интерпретировать события прошлого и, что особенно занятно, личную мотивацию их участников в контексте неких современных тенденций или идеологем. Естественно, говорить о какой-то минимально репрезентативной социологии того периода не приходится. Применительно к Латвии речь идёт о нарративе преемственности национально-освободительной борьбы латышского народа в разные эпохи.

«СП»: — Вообще-то никто латышей в Красную Армию не призывал в 1941 году просто потому хотя бы, что не успели: Рига была занята немцами уже 30 июня — на восьмой день войны. Зато латыши очень охотно и добровольно записывались в легионы СС и воевали на стороне Гитлера до самых последних дней. Почему президент Латвии об этом умалчивает? Выходит, не такая уж и чужая была война…

— Помимо нарратива о преемственности национально-освободительной борьбы, вынужденно проходившей под флагами «чужих» государств, существует ещё и нарратив о добровольном коллаборационизме, где коллаборантам также приписываются какие-то свои мотивации, всегда негативные: трусость, приспособленчество, нацизм, русофобия, садизм.

Согласно открытым данным, в Красной Армии во время войны служило около 70 тысяч латышей, в основном находившихся на момент начала войны в России или мобилизованных уже в 1944—1945 гг., а в различных организованных немцами формированиях — около 110 тысяч, включая 50 тысяч— в СС. Нельзя сказать, что контраст в цифрах разительный. Возможно, будь гитлеровский блицкриг медленнее, в РККА удалось бы мобилизовать более значительное количество латышей.

И период немецкого контроля, и период нахождения Латвии в составе СССР официальная Рига трактует как оккупацию. При этом немецкая оккупация по сравнению с советским периодом занимает существенно меньший отрезок времени. В целом же тенденция с большим уважением относиться к одним ветеранам в ущерб другим просматривается весьма явно и объяснима, исходя из господствующего сегодня политико-исторического нарратива.

«СП»: — Сейчас латвийские легионеры в Латвии — это национальные герои, они спокойно и под охраной полиции проводят свои марши и имеют многочисленные льготы от государства. При этом Латвия член ЕС, нигде в Евросоюзе никто не восхваляет СС. Как в Брюсселе на это смотрят?

— В Брюсселе смотрят на Латвию как на союзника, который много лет шёл к независимости от России и, добившись её, снова и снова переживает травматический опыт прошлого. Часть из тех латышей, кто служил в немецких частях, затем стали «лесными братьями», а сугубо антисоветская активность под «своими» знамёнами интерпретируется на Западе вовсе не так однозначно, как прямая коллаборация с нацистскими властями.

«СП»: — Недавно марш легионеров прошел и на Украине. Где еще может повториться? У Европы прошел «иммунитет» к нацизму или это все же отдельные случаи?

— До относительно недавнего времени марши легионеров СС на Украине имели строгую локализацию на западе страны. Если же мы говорим о недавнем шествии в Киеве в честь дивизии СС «Галичина», то оно было на удивление малолюдным и собственно легионеров — или пенсионеров, выдающих себя за оных, — там не было.

Фигура Бандеры вызывает больше симпатий отчасти именно потому, что его могут воспринимать в отрыве от инициированных нацистами вооружённых формирований. В некоторых интерпретациях он становится чуть ли не фигурой из Сопротивления — он ведь даже формально находился под домашним арестом и в концлагере в 1941—1944 гг.

В Европе нет и не предвидится никакого возрождения нацизма. Те политические силы, которые принято называть крайне правыми, не ходят строем, выступают против цензуры и за права человека, против религиозного и политического экстремизма и за прямую демократию. Ревизионизм Второй мировой, встречающийся крайне редко, представляет из себя реинтерпретацию прошлого, исходя из текущих реалий — это фрондёрский ответ на политкорректный мейнстрим или, к примеру, на проблему нежелательной инокультурной иммиграции.

— Сам президент Левитс опроверг собственное же утверждение о «чужой войне», — отмечает директор центра информационного и общественного сотрудничества «Европа» Эдуард Попов. — Его слова о том, что «наши парни» воевали в армиях обоих воюющих держав — лучшее подтверждение того, что эта война не чужая для Латвии и латышей.

Некоторые постсоветские политики (кроме Левитса можно припомнить того же Лукашенко, заявившего что обе отечественные войны были чужими для белорусов) пытаются, простите, проституировать на памяти о войне.

Левитсу неприятно вспоминать что предки многих латышей и так называемых неграждан сражались против нацизма в рядах Красной Армии. Эта правда выбивается из ряда мифологизированной латышской истории — такой же мифологизированной, как и советской.

Второе противоречие Левитса — он в упор не хочет осуждать участие латышей в ваффен-СС и карательных частях, проводивших акции геноцида — евреев, русских и других народов СССР. Если война чужая — почему звучит осуждение только тоталитарного СССР?

Третье противоречие: тоталитарный СССР был официальным союзником совсем нетоталитарных США и Великобритании. Из слов Левитса получается, что он осуждает соглашательство светочей мировой демократии, пошедших на союз со сталинским режимом, который, в трактовке Левитса, равноценен гитлеровскому. Предлагаемая им трактовка истории бьет не столько по СССР, сколько по «странам западной демократии».

«СП»: — Почему Европа закрывает глаза на то, что в Прибалтике чествуют бывших эсэсовцев, при том, что СС осуждена на Нюрнбергском трибунале как преступная организация, а коллаборационистов, воевавших за Гитлера во всех нормальных странах считают предателями?

— Европа на много закрывает глаза. Почему — ответ на этот вопрос достаточно очевиден. Но недоевропейцы (так, не слишком политкорректно, я именую восточноевропейские страны-лимитрофы или прокладки) напрасно думают, что так будет всегда. Когда надобность в них отпадет, под нож европейской демократии попадут и поклонники ваффен-СС из Прибалтики и Украины, и даже националисты, если таковые остались и не растворились в нацизме.

«СП»: — На днях эсэсовцы маршировали в Киеве. Тоже все закроют глаза? Президент осудил, вроде даже какое-то дело возбудили, и что? Это теперь традицией станет, как в Латвии?

— Украина — причудливый симбиоз олигархического режима и нацистской идеологии. Все президенты постмайданной Украины — евреи. И тем не менее они, потомки людей, переживших холокост, не боятся вызывать джина украинского нацизма. Зеленский ненавидит и боится, на генетическом уровне боится, украинских наци. Боюсь, это плохо кончится для рядовых евреев бывшей Украины. Сейчас у Зеленского и украинских нацистов общий внешний враг. Но если его убрать, то две эти силы сцепятся в смертельной схватке.

«СП»: — Как Москве вести себя с этими странами? Сегодняшний путинский «привет» всем недобиткам и тем, «кто пытается найти оправдание пособникам фашистов» получит практическое воплощение?

— Россия уже несколько лет применяет правильную стратегию в отношении прибалтийских лимитрофов — медленно удушает их экономику, выстраивая собственную инфраструктуру. Только-только начала применять более жесткие меры воздействия в отношении бывшей Украины (запрет на поставки ГСМ).

Нужно подключить гуманитарно-научный сектор: в современной России плохо с идеями и использованием фактора исторической памяти. Я и мои коллеги из России и ряда стран уже давно пытаемся обратить на это внимание. Но, за редкими исключениями, наши власть предержащие и наука «ленивы и нелюбопытны». Те, кто должен действовать — почивают на лаврах, которые завоевывает Путин. Российской науке нужно поставить жирную двойку. Участие отдельных энтузиастов не спасает безрадостную картину.