The National Interest (США): мрачные дни для масштабного газового транзита в Европу

Европе не надо бояться «Северного потока — 2». Он повысит надежность поставок на континент, но при этом не ослабит энергетическую солидарность Центральной Европы и не отдаст в залог нашу внешнюю политику в отношении Украины. Европейские страны должны открыто поддержать этот проект и дать отпор непродуманным и противозаконным американским санкциям. В том, что касается природного газа, Европа одержала решающую победу над Россией. Благодаря реформам нормативно-правовой базы, осуществленным по требованию ЕС, реализации европейских законов о конкуренции (против которых резко возражала Россия) и развитию инфраструктуры Евросоюза за счет его субсидий газовые рынки отдельных стран постепенно объединяются в общеевропейский рынок. Почти весь потребляемый в Европе российский газ сегодня напрямую конкурирует с другими поставками. Очень крупные емкости для импортного СПГ и нероссийский газ в Западной Европе оказывают повсеместное конкурентное давление на газ из России, в том числе, в глубине Центральной Европы. Когда в начале 2010-х годов на северо-западе Европы началась конкурентная торговля газом, традиционная модель ценообразования в газпромовских контрактах устарела и стала несостоятельной. Эта российская компания, а также ее владелец в лице государства оказывали сопротивление, но со временем сдались. Теперь она продает большую часть своего газа по ценам европейских «хабов». Структурные изменения на рынке повлекли за собой геополитические последствия. Раньше Россия заключала жесткие двусторонние контракты с крупными европейскими импортерами, которые обладали существенным политическим влиянием в своих странах. Но всего за несколько лет ЕС без каких-либо переговоров с Россией превратил «Газпром» в поставщика сырья на единый, крупный и конкурентоспособный газовый рынок Западной Европы. Теперь эта компания уже не контролирует ценообразование и не может определять, кто будет конечным покупателем ее газа. Импорт российского газа стал политически безвредным. Центральноевропейские рынки намного меньше, чем в Западной Европе, но они очень сильно зависят от российского газа. По этой причине очень высока геополитическая ценность интеграции с Западной Европой. Но осуществлялась она крайне медленно. С момента большого торгового прорыва в северо-западной Европе прошло уже несколько лет, но от немецко-польской до австрийско-словенской границы по-прежнему висело некое подобие железного занавеса. Однако сейчас этот занавес в значительной мере обветшал и почти полностью исчез — и все благодаря развитию небольшой, но очень важной трубопроводной инфраструктуры, строительству терминалов СПГ в Восточной Европе, реализации политики конкуренции и согласованию нормативно-правовой базы. Сейчас газ из Франции, Германии, Бельгии и Италии идет в Чехию, Словакию и Венгрию, а с глобальных рынков СПГ в Польшу и прибалтийские страны. Что очень важно, Украина за четыре года сумела на 100 процентов удовлетворить свои потребности в газовом импорте за счет западных соседей. Евросоюз решил свои газовые проблемы с Россией не путем переговоров, а посредством реформирования собственного газового рынка. Двусторонние контракты на поставку газа, основанные на межгосударственных отношениях, стали уделом прошлого. Европа сегодня в больших объемах получает газ из России, но при этом не зависит от нее. Однако геополитических выгод пока мало. После крымских событий уже недостаточно, чтобы импорт российского газа в Европу был политически безвредным. Соединенные Штаты и некоторые их европейские союзники хотят расстроить газпромовские планы и наказать Россию за ее внешнюю политику. Германия, Франция, Италия и прочие страны выступают против такой логики. Чтобы Европа вышла из этой ситуации, должно произойти следующее. Надо разорвать газовые отношения между Россией и теми странами, у которых по историческим причинам очень сложные отношения с Москвой. Украина уже сделала это и не импортирует российский газ четыре года. Польша объявила, что не будет продлевать контракт с Россией, когда в 2022 году закончится срок его действия. То же самое могут и должны сделать прибалтийские государства. Большая часть российского газа потребляется в западноевропейских странах, у которых отношения с Россией намного лучше. И этот газ можно направлять с запада на восток, а также получать на рынке СПГ. Таким образом, с прекращением прямой газовой торговли между Россией и ее самыми яростными европейскими критиками будет устранен источник напряженности в российско-европейских газовых отношениях. Далее, надо завершить строительство трубопроводов, идущих по дну Балтийского и Черного морей в обход украинской территории. Для этого следует проложить и ввести в эксплуатацию «Северный поток — 2» и «Турецкий поток». Масштабный газовый транзит через территорию Украины был случайным побочным результатом распада Советского Союза. Он является источником нестабильности. В прошлом Украина злоупотребляла своим доминирующим положением крупного транзитера, получая из России дешевый газ, и использовала европейских потребителей в качестве заложников, когда торговалась с Москвой. Украина получила от России газовых субсидий на миллиарды долларов, но из-за своего неблагоразумного поведения в январе 2009 года спровоцировала острый европейский кризис газовых поставок. Исключение Украины из числа стран-транзитеров пойдет на пользу европейской энергетической безопасности. Завершение «Северного потока — 2» не навредит ни одному члену ЕС. Находящиеся в украинских газовых коридорах страны Центральной Европы, такие как Словакия, Чехия и Австрия в западном коридоре и Румыния с Болгарией в южном, лишатся доходов от транзита. Но вместо того, чтобы скрывать свои финансовые интересы за геополитическими аргументами, им лучше вспомнить, как сильно они пострадали, когда украинская политика конфронтации в 2009 году привела к закрытию транзитного коридора. «Северный поток — 2» не повлияет на украинский газовый импорт, потому что он идет не из России. Да, это лишит Украину транзитных доходов, составляющих около трех миллиардов долларов в год, или резко сократит их. Но западные страны могут учесть это при планировании долгосрочной финансовой помощи Украине. В любом случае, они не могут требовать от России оплаты за сохранение угрозы ее газовым отношениям с Европой, как это косвенно делают американские санкции против «Северного потока — 2». «Северный поток — 2» и «Турецкий поток» не создают никакой угрозы для энергетической безопасности Европы. Напротив, они ее укрепляют. Блокирование «Северного потока — 2» будет иметь негативные последствия для Украины и еще больше осложнит переговоры по Донбассу. Делать вид, что это принуждает Россию к новому долгосрочному соглашению о газовом транзите, — пустая затея, которая в январе может привести к очередному срыву поставок. Европейские страны должны заставить Украину признать тот факт, что масштабный газовый транзит закончился. Им надо стимулировать Киев, побуждая его к добросовестными переговорам с Россией о новом транзитном соглашении с ограниченными гарантированными объемами, которое позволят частично сохранить значимость транзитной инфраструктуры. Пьер Ноэль – старший научный сотрудник лондонского Международного института стратегических исследований, специалист по экономической и энергетической безопасности.