Профессор Разван Сума (Бухарест): «Румынские танцы» я сыграл впервые для московской публики»

В Москве завершился Международный фестиваль виолончельной музыки Vivacello. Одним из важнейших акцентов смотра в этом году стала этника: в КЗЧ, ДК «Рассвет» и Рахманиновском зале Московской консерватории помимо виолончели звучали арабский ребаб, монгольский морин хуур, оживали мотивы балканской, бразильской, румынской, немецкой народной музыки. «Культура» побеседовала с один из ведущих виолончелистов мира, лауреатом международных конкурсов, профессором Бухарестского национального университета музыки Разваном Сумой.

— Вы выступаете с ведущими оркестрами Европы и с известными музыкантами, среди которых Максим Венгеров, Александр Ситковецкий, Ришар Гальяно, Йожеф Лендваи, Миша Кац, Цзинь Ван, Кристиан Мандял и Марин Казаку, какие впечатления от московского фестиваля? Как подбирали репертуар для концерта под неоновыми лампами такой экспериментальной и клубной площадки как ДК «Рассвет»?

— Должен признаться, что репертуар подбирал художественный руководитель Vivacello Борис Адрианов, замечательный виолончелист, очень одаренный. Мы обсудили разные идеи и пришли к такому варианту: Роберт Шуман — «Пять пьес в народном духе», Иоганнес Брамс, Джордже Энеску, Антонин Дворжак, Бела Барток — «Румынские танцы», Богуслав Мартину — вариации на тему из оперы Россини «Моисей». Получилось такое путешествие для слушателей от Германии до Восточной Европы.

— Румынских композиторов публика, конечно, очень ждала...

— Адрианов предложил взять что-то из Энеску. Мы рассматривали две сонаты, но в итоге он их не одобрил, так как они слишком длинные, по пятьдесят минут каждая. Тогда я нашел небольшую сонату не больше 40 минут — «Сонату Аллегро» для виолончели и фортепиано фа минор, 1897–1898 года. А еще он очень настаивал на Бартоке и его «Румынских танцах», которые я прежде не исполнял, так что для меня это была и личная премьера, я сыграл эту вещь впервые для себя и для московской публики...

— Составляя концертные программы, многие импресарио делают акцент на любимой публикой мелодике эпохи романтизма. Барток как раз раздвигает рамки тональной системы, противопоставляя главенству мелодии авангардистский культ ритма, граничащий с механистичностью. Не боялись, что слушатели не поймут?

— Сейчас расширяются границы того что принято считать классикой — и даже, если брать канонический репертуар, написанный непосредственно для виолончели, есть обширное поле для эксперимента — в Румынии я участвую в квартете виолончелистов, который называется PlaCello Ensemble, где вместе с молодыми виолончелистами Штефаном Казаку, Эллой Бокор и Мирчей Марианом мы делаем множество аранжировок барочных и классическим опер Шарпантье, Моцарта, Россини и Генделя. А еще я играю с рок-группами. Мне нравится рок, поп, техно, разные другие направления. У меня была танго-группа, квинтет с бандонеоном, скрипкой, вокалом и фортепиано. Скажем так, я стараюсь быть разносторонним музыкантом.

— Насколько популярна сегодня виолончельная музыка? Все-таки публика обычно наслышана о скрипичных концертах...

— Соло-форматы набирают популярность. Я знаю несколько фестивалей фагота и контрабаса (один из них — Международный фестиваль «Душа контрабаса», посвящен музыканту Льву Ракову, проходит в Московской консерватории. — «Культура»). Но есть такой нюанс: эти инструменты хороши в основном для ансамблевых партий. Виолончель же имеет куда более широкие тембровые и диапазонные возможности, и в этом ее преимущество. Она хороша и соло, и в ансамбле, и в оркестре. Виолончелисты вообще любят объединяться и формируют свое международное комьюнити. Будучи виолончелистом, ты чувствуешь себя частью большой семьи. Думаю, поэтому виолончельные фестивали — самые популярные. И это не только европейские знаменитости — Рутесхайм и биеннале Академии Кронберга. Летом проводится международный конкурс для виолончели и камерной музыки в Харбине, есть еще фестивали в Гонконге, в Японии, на Тайване. В Америке их тоже хватает. А в Восточной Европе мы скорее в процессе развития фестивального движения, стараемся добиться международного признания, и нам предстоит еще долгий путь...

— Слышала, что вы среди пионеров этого движения...

— В Восточной Европе мы с коллегами создаем сеть виолончельных фестов. Активно сотрудничаем с фестивалем «Челиссимо» в Софии. С виолончельным фестивалем в Белграде, который там проходит вот уже двадцать пять лет. С большим фестивалем в Клайпеде, где, кстати, мы впервые встретились с Борисом Андриановым. Мы пытаемся расширяться: ездили в Армению на международный фестиваль виолончели «Капан», основанный Севаком Аванесяном, известным армянским виолончелистом. Мы также проводим мастер-классы в рамках фестивалей, что очень важно для молодого поколения музыкантов. Когда музыканты имеют возможность посетить мастер-класс профессора из Бухареста, затем едут в Софию, затем в Белград, получается интересный обмен опытом. Думаю, что для молодых музыкантов это очень и очень хорошо. И что еще важно — мы создаем все более тесное и сильное виолончельное сообщество.

— Расскажите про ваш инструмент.

— В Румынии у меня две виолончели. Одна из них работы Шарля Мокотеля, она когда-то принадлежала выдающемуся виолончелисту Пьеру Фурнье. Еще я играю на инструменте работы Сильвана Руссо, тоже очень известного мастера.

— Вы впервые выступаете в России? Какие впечатления?

— Я уже бывал в Москве. Первый раз я приезжал для участия в конкурсе Чайковского, кажется, году в 2000-м или 2001-м. Точно уже не вспомню, ведь прошло фактически четверть века (смеется). К сожалению, я тогда не попал в финал, прошел два тура, но не дошел... Тем не менее, это был бесценный опыт, и первое знакомство с Москвой тоже было очень приятным.

— Приедете на Vivacello в следующем году?

— Если меня пригласят, то буду рад. Я очень ценю гостеприимство российской столицы — от организаторов и служащих отеля до таксистов... Должен сказать, что сам фестиваль прекрасно организован, и у него талантливый художественный руководитель, Борис Андрианов.

— Как думаете, классическая музыка сохранит свою популярность у широкой публики и не заменит ли музыкантов ИИ, который и пишет, и аранжирует, и скорее всего, вовсю исполняет?

— Роботы, может, и смогут играть на инструментах, но у них никогда не будет той же тонкости, таланта, той же способности чувствовать, как у живых музыкантов.

Международный фестиваль Vivacello — единственный крупномасштабный проект в России, посвященный виолончельной музыке. Впервые он прошел в Москве в 2008 году. Бессменным арт-директором фестиваля является заслуженный артист России Борис Андрианов, а организатором проекта — фонд U-Art известных меценатов Иветы и Тамаза Манашеровых. Хедлайнерами Vivacello ежегодно становятся виолончелисты с международной карьерой, многие из которых выступают в российской столице впервые.

Фото: Иван Новиков-Двинский